Понимая, что они слишком разные, что она никогда ему не достанется, Кермит все-таки продолжал о ней мечтать.
Миранда выросла в атмосфере, полной рассказов отца о пациентах и их болезнях, бесконечных недомоганий матери (помогавших Эбби Фишер держать дочь на коротком поводке), а Кермит никогда не болел, и его мускулы, равно как и воля, были тверды, как железо. Он с детства привык участвовать в уличных драках и пережил немало опасных приключений.
— Я собираюсь записаться в армию, — сказал Кермит, и Миранда вздрогнула.
Странно, что сегодня она дважды услышала это, причем от столь непохожих людей, как Кермит Далтон и Дилан Макдафф! Она, не выносящая вида крови, ран и увечий, как и упоминания о них!
Ей хотелось закричать и топнуть ногой. Какой смысл в кровавой бойне?! Отец Миранды говорил, что для сильных мира сего война — раздолье, широчайшее поле деятельности, тогда как простые люди вынуждены страдать и умирать.
— Зачем тебе это? Долг перед Родиной? — спросила она, полная презрения к никчемному показному героизму.
Он усмехнулся.
— Нет, долг перед самим собой.
Брови Миранды поползли вверх.
— Разве война — это что-то личное?
— То, что волнует человека, это всегда что-то личное.
— Почему тебя должна волновать война?
— Потому что я мужчина.
— Я не хочу, чтобы ты шел на войну. На мой взгляд, это глупо. Кого ты собрался защищать? Даже мне известно, что Канаде ничто не угрожает!
В ответ Кермит произнес то, чего она никак не ожидала услышать:
— В данном случае твое мнение не имеет значения.
Высоко подняв голову, она посмотрела ему в глаза.
— Дилан Макдафф тоже сказал, что запишется в армию.
Кермит задохнулся от возмущения:
— Что этому неженке делать на фронте? Да его прикончат в первом же бою! А еще вернее он сам сбежит — обратно к своему папочке! Послушай, ты в самом деле намерена с ним встречаться? Если так, то…
— Мне пора, Кермит, — решительно перебила она, — я без того задержалась. И, пожалуйста, оставь свои угрозы при себе.
Спустя несколько минут Миранда вошла в квартиру, где с рождения жила вместе с родителями. Это был замкнутый мир, душный, тесный и поразительно однообразный.
Ковер в гостиной был вытоптан: кое-где из его основы торчали похожие на солому нити. Абажуры ламп потускнели от пыли, вышитые сиденья стульев поблекли. От потолка кое-где отвалилась штукатурка, некогда блестящие полы из широких дубовых досок потемнели. Из оконных щелей сильно дуло.
Колин Фишер не думал о быте. Он был настолько увлечен своей работой, что был готов проводить время в больнице даже за бесплатно (что нередко и делал). Что касается Эбби Фишер, та была свято уверена в том, что все чудесным образом переменится с замужеством дочери.