– Почему ты так говоришь, любимая?
– Потому что Винсент теперь перед нами в долгу, и об этом мгновенно доложат Рэймону. Мы ведь так оперативно сработали, спасая жизнь Винни. Когда мне понадобится их помощь, вернее, если наступит такой момент, у нас будет гарантия, что они не откажут. Понимаешь?
Эмма нежно разминала напряженную шею любимой, пытаясь понять, что у Кейн на уме.
– Милая, ты же знаешь, они оба примчатся тут же, если ты позовешь. Я же видела, сколько они сделали для тебя и нашей семьи, когда тебе после ранения нужна была помощь.
– Эмма, отец учил меня, что помощь бывает разной: бывает та, за которую тебе еще аукнется, бывает бескорыстная, а бывает помощь из чувства долга. Иногда за помощь, которую тебе навязывают, приходится платить очень дорого. И это ужасно. Бескорыстную помощь оказывают только тем, кого сильно любят, не задумываясь и ни перед чем не останавливаясь. Но когда приходишь на выручку из чувства долга, чем-то это похоже на бескорыстную помощь, но все же тут есть место расчету. Винни, как и Рэймон, – мой друг, но я хочу жить и вести бизнес с минимальным количеством долгов, – закончив тираду, Кейн поцеловала Эмму в щеку.
– Ты поможешь ему, а он потом поддержит тебя, потому что перед тобой в долгу, так?
– Быстро учишься, детка. Может, когда все это закончится, я уйду на покой, а дела станешь вести ты?
– Нет, спасибо, своим бизнесом занимайся сама, – Эмма глубоко вздохнула и подняла взгляд на Кейн.
Но не это занимало мысли Эммы: она думала только о том, как они провели вместе незабываемые восемь дней – гуляли с детьми, навещали отца Эммы – прямо настоящая идиллия. И каждую ночь они становились все ближе и ближе, просыпаясь утром без одежды, но в чудесном настроении.
– Пойди, возьми себе плащик, девочка моя, – Кейн ласково хлопнула ее по попе и кивнула в сторону дома.
– Тебе нужно кому-то еще позвонить?
– Нет, я хочу пойти с тобой погулять, и узнать, наконец, о чем ты сейчас думаешь. Быть может, повезет, и мне откроется тайна твоей хмурой морщинки между бровей, которая становится все глубже.
Какая-то частичка ее души, в отчаянии вопила о том, что Меррик была права со всеми своими сомнениями, о которых не переставала говорить с того самого момента, как Эмма вернулась в жизнь Кейн. Или может быть, морщинка появилась потому, что Эмму тревожила собственная неспособность раскрыться Кейн до конца, рассказать о своих душевных переживаниях.
– Послушай, мы со всем справимся, – Кейн провела пальцами вдоль талии Эммы.
Они зашли в дом и взяли не только плащ для Эммы, но и покрывало, чтобы можно было сесть на землю. Эмма хотела показать Кейн одно из своих самых любимых мест. Мэдди помахала им из окна гостиной и подмигнула Эмме, когда та показала на покрывало, а потом кивнула на калитку.