В центре диска, на некотором расстоянии друг от друга, образовывая кольцевой частокол, висели в воздухе узкие пластины. В полуметре над белой поверхностью, изогнутые снизу, размером с саблю кавалериста, целиком из черного фосфора.
Орел предупреждающе покачал головой, заметив, что Реверс наконец отвел ошалевший взгляд от слившейся парочки и перевел его на черные ленты.
«Не трогай!»
Но Реверс и так должен был понимать, что «совать пальцы в розетку» чревато.
Стоило ему перевести взгляд, и проекция исчезла. Вмиг, как изображение выключенного дисплея.
Реверс снова втянул судорожно воздух и шумно его выпустил через рот. Орел похлопал его сочувственно по плечу, и они пошли дальше. Обогнув и центральное кольцо, и точку, над которой висела проекция.
До противоположного края добрались без эксцессов, перевалили кромку и по отвесной стенке опустились на второй диск. Десятиметровый перепад – детская игра для сталкеров Трота, лазавших по километровым вертикалям.
Здесь преобладал черный. Идти до противоположного края было не только дольше, но и гораздо опаснее. Фонтаны ядовитого белого пара били из трещин. Трещин и дырок было много, некоторые неактивны, но стоило наступить на неровность, и она могла рвануть. Белый фосфор летел брызгами в разные стороны, лился, вырывался наружу струями.
Передвижение напоминало ходьбу по минному полю. Десять раз подумать, прежде чем ставить ногу туда или сюда, выжидать, когда в отдельных фрагментах интенсивность спадет, и тогда можно пройти, проскользнуть…
– Время здесь относительно, – сказал Орел напарнику. – Оно не течет, не чувствуется, появляется и исчезает хаотично, как эти фонтаны.
Осторожно ступай, осторожно… Помни, каждый шаг может стать последним в пути.
Чутье у Реверса обострилось до предела, как никогда раньше. Но он справлялся, просчитал и почуял варианты, ведущие в дальнейшую жизнь. Почти справился… Когда оставалось несколько шагов до спасительного дальнего края, он едва слышно сказал:
– Все равно я бы еще раз прошел здесь, чем увидеть еще раз то… там, на белом…
И тот же миг дунул ветер. Стеганул, налетел со всех сторон – порывистый, сильный, рваный. И начал кромсать, раздувать фонтаны, разметывая несущие смерть частицы фосфора куда только можно. Реверс согнулся, закрыл голову руками и побежал, заслоняясь от этой бури, в последние мгновения уворачиваясь от настигающих его фонтанов и матерясь сквозь зубы – не от злости, скорее от неожиданности и всплеска адреналина.
У него не было возможности даже повернуть голову и разглядеть, что с Орлом. Ему оставалось только бежать, не останавливаясь, первостепенная цель – выбраться из этого пекла. И фосфорное буйство осталось позади, и ему, кажется, померещилось, что он по инерции убежал слишком далеко и летит вниз со скалы, но, открыв глаза и сориентировавшись, напарник понял, что перевалил через край, инстинктивно нащупал руками и ногами выступы и трещинки и сейчас лежит на крутом склоне, прилепившись к нему и не скатываясь, живой, живой…