.
Таким образом, ни взорванные мосты, ни крупные реки, ни разрушенные железные и автомобильные дороги, ни даже полностью уничтоженная и демонтированная промышленная инфраструктура вовсе не составляли для немцев неразрешимых проблем. Все это поддавалось восстановлению, ремонту, перестройке, для чего были заранее развернуты многочисленные инженерные и саперные части. Разрушение мостов и транспортной инфраструктуры могло лишь несколько замедлить продвижение немецких войск в условиях июня 1941 года на часы, а не на дни. Так что «капитан Ледокола» просто вводит в заблуждение своих сторонников, что взрывами мостов якобы можно было остановить германский блицкриг. Это глупость, поскольку польский и французский примеры наглядно показали беспочвенность этих надежд, а НКПС СССР внимательно этот вопрос изучил и сделал свои выводы.
Цепочка факторов, которая началась с межвоенной деиндустриализации стран Прибалтики и восточных воеводств бывшей Польши, в конечном итоге привела к тому, что в последний мирный день Красная Армия находилась в самом невыгодном положении, какое только можно себе представить. Силы приграничных армий оказались вытянуты в тонкую оборонительную линию вдоль границы, а усиливающие эту линию долговременные укрепления оказались недостроенными, местами даже неначатыми. Армии прикрытия были оснащены сильно изношенной техникой, использовавшейся еще во время похода в Польшу, испытывали большие трудности в пополнении личным составом, техникой, вооружением, автомобилями, не имели в достатке топлива и боеприпасов. Организация тыла была слабой и совершенно не соответствовала нуждам военного времени. На завершение самых минимальных и элементарных мер по укреплению обороны катастрофически не хватало времени. Потому Красная Армия в приграничном сражении была этими обстоятельствами обречена на поражение.
Глава девятая. Вынужденное решение
Положение в последние дни перед войной складывалось самое угрожающее. Состояние Красной Армии в этот момент принято описывать как неготовность, а версия истории Великой Отечественной войны, изложенная Н.С. Хрущевым в докладе ХХ съезду КПСС, объясняла эту неготовность почти исключительно ошибками и просчетами высшего руководства, главным образом Сталина, его неверия в близкое начало войны и неверия многочисленным предупреждениям. Потому в литературе надолго укрепилось представление, не всегда явно выражаемое, но подразумеваемое, что если бы не эти ошибки и просчеты, что если бы «Сталин поверил предупреждениям», если бы «не доверился Гитлеру», то все могло сложиться иначе и Красная Армия отразила бы немецкое вторжение.