Это указывает на то, что при разделе польской территории об обороне не думали, потому что в противном случае или добились бы передачи крепостей целиком, или же договорились бы о срытии остатков укреплений. Если же «думали о наступлении» и для этого провели границу с образованием Белостокского выступа, то вот пусть Марк Солонин нам объяснит, почему это 10-й армии Западного ОВО (99 тысяч человек, 571 танк и 964 орудия), располагавшейся на острие этого самого выступа, в апреле 1941 года была поставлена задача на оборону? Сам же Солонин пишет: «Оборона на пассивных участках (3-я и 10-я армии) органически включалась в общий оперативный план первых операций Западного фронта (наступление силами 4-й и 13-я армий от Бельска – Бреста на Варшаву – Радом и оборона силами 10-й и 3-й армий в центре и на северном фланге фронта)»[199]. Мы прекрасно помним, что Брест и Бельск находились у южного основания Белостокского выступа, и эти утверждения Марка Солонина, которые он вписал в свою книгу сам, полностью разбивают все его утверждения, а заодно и утверждения Виктора Суворова о том, что якобы наступление будет из Белостокского выступа (и там «сбились в кучу» мехкорпуса) и что якобы границу провели с каким-то там расчетом. К этому еще стоит добавить свидетельство Л.М. Сандалова, что 13-я армия на границу не прибыла, в результате чего оказывается, что на 22 июня 1941 года Западный ОВО был совершенно не готов к наступлению и мог только обороняться, да и то с призрачными надеждами на успех.
В конце 1939 – начале 1940 года высказывались разные мнения по поводу обороны новой границы, и, по словам Л.М. Сандалова, зимой 1939 года Генеральный штаб Красной Армии начал работы по подготовке строительства линии укреплений, во многом под влиянием опыта Финской войны. Линия Маннергейма наглядно показала, что долговременные укрепления могут надолго задержать вражеские войска. Оказывал также влияние французский опыт укреплений в Первую мировую войну и строительства линии Мажино. Идеи долговременной обороны буквально носились в воздухе. Так, в марте 1940 года первый секретарь ЦК КП(б) Белоруссии П.К. Пономаренко предлагал Сталину строительство системы укреплений.
Тогда высказывалось две точки зрения на строительство укреплений в Белоруссии. Первая точка зрения состояла в том, чтобы строить непосредственно у границы, а вторая – в том, чтобы строить в 25–50 км от границы по рубежу рек Бебжа и Нарев. Второй вариант выглядел как будто более привлекательным: приграничная полоса превращалась в предполье укрепрайонов, строительство можно было вести скрытно на выгодном оборонительном рубеже. Обычно решение о строительстве укреплений на границе рассматривают как «волевое» решение Сталина, то есть как ошибку. Однако первый вариант также имел веские преимущества. Он опирался на крупные водные преграды: Западный Буг и Августовский канал, а также линия обороны прикрывала важные железнодорожные узлы: Брест, Бельск, Белосток и Гродно, на которые было завязано снабжение армий, а также созданные в этих же городах крупные военные склады.