Я ничего не сказал. Очень повезло Терезе, очень не повезло горничной. Нет добра без худа. Даффи пригубила кофе. Поморщилась, словно вкус ей не понравился, и поставила чашку на стол.
– Но на чем Тереза засыпалась? – спросила она. – С чего все началось? Вот что я хочу знать. Понимаешь, она продержалась всего два дня. И это было за девять недель до того, как взломали компьютер.
– Какая легенда была у Терезы?
– Обычная для такой работы. Не замужем, без знакомых, без родных, без каких-либо корней. Такая же, как у тебя, только твоя соответствует действительности.
Я задумчиво кивнул. Симпатичная тридцатилетняя женщина, которой никто не хватится. Огромный соблазн для таких типов, как Поли и Энджел Долл. Возможно, непреодолимый. Бесплатная забава. А остальные из их шайки, вероятно, еще хуже. Взять, к примеру, Харли. Он не произвел на меня впечатления человека, символизирующего блага цивилизации.
– Быть может, ни на чем, – сказал я. – Быть может, Тереза просто пропала, понимаешь, как это происходит с женщинами. Женщины пропадают часто. Особенно молодые. Одинокие, без родных и близких. Такое происходит постоянно. По нескольку тысяч случаев в год.
– Но ведь ты обнаружил комнату, где ее держали.
– Все эти пропавшие женщины должны куда-то попадать. Пропавшими они являются только для окружающего мира. Сами они знают, где находятся, и это знают те, кто доставил их в это место.
Даффи пристально посмотрела на меня.
– Ты полагаешь, на самом деле случилось именно это?
– Вполне возможно.
– С ней все в порядке?
– Не знаю. Надеюсь.
– Ее оставят в живых?
Я кивнул.
– На мой взгляд, никто не собирается ее убивать. Потому что никто не знает о том, что она федеральный агент. Ее считают обыкновенной женщиной.
И бесплатной забавой.
– Ты сможешь найти Терезу до того, как проверят ее обувь?
– Возможно, ее обувь вообще не будут проверять, – сказал я. – Понимаешь, если Терезу видят только в одном свете, потребуется что-то из ряда вон выходящее, чтобы взглянуть на нее с другой стороны.
Даффи отвернулась. Помолчала.
– Только в одном свете, – наконец повторила она. – Почему бы не сказать прямо, что мы имеем в виду?
– Потому что мы этого не хотим.
Даффи снова умолкла. Прошла минута. Две. Затем она опять посмотрела мне в глаза, осененная новой идеей.
– А что насчет твоей обуви?
Я покачал головой.
– То же самое. Ко мне уже привыкли. Ни с того ни с сего по-другому на меня смотреть не будут.
– И все же это большой риск.
Я пожал плечами.
– Бек дал мне «Беретту М-девять», – сказал я. – Так что подождем и посмотрим. Если он нагнется, чтобы приглядеться к моим ботинкам, я выстрелю ему в лоб.