Потом я проделал то же самое со вторым трупом. Океан забрал и его, в компанию к его дружку – и горничной. Я посидел на корточках, подставляя лицо ветру, слушая шум неустанного прибоя. Затем вернулся в гараж, закрыл заднюю дверь «сааба» и сел за руль. Оторвал до конца обивку потолка и достал бумаги горничной. Восемь листов писчей бумаги. Я прочитал их в тусклом свете лампочки в салоне. В них было много технических характеристик. Много подробностей. Но в целом они не сообщили мне ничего такого, чего бы я уже не знал. Дважды перечитав бумаги, я вернулся с ними на скалистый берег. Сел на камень и сложил из каждого листа бумажный кораблик. Меня научили этому в детстве. Наверное, отец. Я не помнил. А может быть, старший брат. Я спустил восемь маленьких корабликов в отступающее море и проследил взглядом, как они, качаясь на волнах, скрылись в кромешной темноте на востоке.
Затем я потратил какое-то время, устанавливая на место обивку потолка. В конце концов у меня получилось довольно сносно. Я закрыл гараж. По моим расчетам, я должен был исчезнуть до того, как кто-либо его откроет и обнаружит повреждения, полученные «саабом». Я вернулся в дом. Загрузил свои карманы, запер дверь и прокрался наверх. Разделся до трусов и забрался в кровать. Мне хотелось урвать еще три часа сна. Поэтому я переставил внутренний будильник, укутался в одеяло, промял головой подушку и закрыл глаза. Попытался заснуть. Но не смог. Сон не шел. Вместо него явилась Доминик Коль. Она шагнула ко мне прямо из темноты, как я и ожидал.
В восьмой раз мы встретились для того, чтобы обсудить некоторые тактические проблемы. Арестовывать офицера военной разведки было все равно что растревожить осиный рой. Разумеется, военная полиция имеет дело исключительно с военными, преступившими закон, так что не было ничего нового в том, чтобы действовать против одного из наших. Но военная разведка занимала в армии особое место. Эти ребята окружили себя завесой секретности и старались изо всех сил не отчитываться ни перед кем. Справиться с ними было очень непросто. Обычно они смыкали свои ряды быстрее, чем рота почетного караула на плацу. Поэтому нам с Коль требовалось многое обсудить. Я не хотел, чтобы мы встретились у меня в кабинете. Там не было второго стула. Мне не хотелось, чтобы Коль в течение всего нашего разговора стояла передо мной. Поэтому мы снова отправились в городской бар, решив, что это самое подходящее место. Дело становилось таким серьезным, что нас начинала донимать мания преследования. И в этой обстановке встреча за пределами военной базы казалась лучшим решением. К тому же мне нравилось, что мы должны были обсуждать проблемы военной разведки, словно два настоящих шпиона, в темноте отдельного кабинета в маленькой таверне. По-моему, Коль разделяла мое мнение. Она пришла в штатской одежде. Не в платье, но в джинсах, белой блузке и кожаной куртке. У меня никакой штатской одежды не было. К этому времени стало уже холодно. Я заказал кофе. Коль предпочла чай. Мы хотели сохранить головы ясными.