— То есть миф о Зигфриде появился здесь, в Приуралье? — удивился адмирал. — А как попал к германцам?
— А что в том чудного, если в древние времена власть германского племени готов простиралась по степям до Волги? А что было до них — вообще область мифов. И некоторые из них гласят, что едва ли не тут и находится древняя прародина народов Европы, прошедших тем же путем на запад, что после них венгры и болгары.
— Что же вы сделаете с этой железной глыбой?
— Доставлю в Санкт-Петербург, в Кунсткамеру.
Впрочем, на самом деле Лодья слукавил: передавать такое мощное орудие, как низвергнутый с неба камень, в руки Шумахера, а по существу, своего недоброжелателя Лестока, он поостерегся. И хотя этот метеорит был обнаружен за тридцать лет до того, как достоянием науки стало Палласово железо, найденное под Красноярском через несколько лет после поездки Лодьи и затем четверть века провалявшееся в сарае у кузнеца, следы уральского небесного гостя затерялись во тьме минувшего. Без сомнения, в том немалая вина Гавриила Степановича. Но он сумел, как видно, извлечь из небесного пришельца гораздо больше пользы, чем обычные ученые мужи.
Был ли он уверен в своей гипотезе? Во всяком случае, он знал, что падение небесного камня предвещает рождение великого человека. Чему подтверждением то, что метеорит, упавший в австрийском Браунау, за полсотни лет предвестил рождение человека, в XX веке ставшего проклятием Европы и всего мира. Да, собственно, и миф о Зигфриде говорит то же самое — его рождение предварялось падением огненного небесного копья.
Отправив камень под надежной охраной на запад, в Санкт-Петербург, сам Лодья поехал на север. Довольно быстро, несмотря на плохие дороги, он преодолел около тысячи верст до Екатеринбурга, промышленного детища Петра Великого, которому только что исполнилось двадцать лет. Здесь, на реке Исети, был построен крупнейший российский железнодельный завод соперником Никиты Демидова в промышленном освоении Урала — Василием Татищевым. Демидов хотел сохранить монопольное положение на Урале, но интересы страны, которые выражал Татищев, в конце концов победили.
Однако, не останавливаясь в Екатеринбурге, проскакал Лодья еще семьдесят верст на север — к заводскому селу Невьянск, вотчине Демидовых.