— Откуда вы и это знаете? — вскинулся хозяин. — Хотя, признаюсь, подкупал ревизоров — от них могли… А разве все я в хоромы свои вложил?! В балы?! — вдруг прорвало Акинфия Никитича. — И разве мыслимо столько заводов без этого, без денег, было бы поставить, сколько у меня дымят нынче?
— Да, но кольцо обрекает на гибель, и со смертью владельца кольца погибнет и ваша империя. Много жадных рук протянется к ней, и она расточится, — отвечал гость.
— Есть такие опасения. А вы можете дать совет, как это предотвратить?
— Вы подкупали многих. Но теперь не уповайте на своих английских друзей, на австрийскую партию — на кабинет-секретаря Ивана Черкасова, с которым вы знакомы еще с той поры, когда он был секретарем Петра Великого, на алчного вице-канцлера Бестужева. Дела в Европе могут принять плохой оборот для них. Кто-то захочет лишить Англию притока русского железа, и это легче всего учинить, устранив вас. Подкупите лучше саму государыню, она нуждается в деньгах: поместите часть сокровищ дракона в подвалы Зимнего дворца. Пообещайте ей драгоценную прибыль с Колыванского завода. Этим вы выиграете время и сохраните за своими наследниками большинство предприятий. Будет плохо всей России, если целостной, хоть и потерявшей драгоценный кусок на Алтае, ваша империя не останется. Ибо она — один из оплотов России.
— Это еще почему может случиться? Я все оставляю одному сыну!
— Младшему, от любимой жены, как я слышал? Слабейшему! Эта ошибка стоила существования многим империям, начиная от Александра Македонского и Карла Великого. Передумайте, оставьте старшему, или, если он вас разочаровал, среднему, иначе ваше наследство окажется разделенным, и как бы предприимчив ни был младший, ему и близко не подойти к вашей силе.
Но Акинфий Никитич упрямо мотнул головой:
— Прокопий самодур, неслух, заводов не любит. А младшенький — оборотист. Ему оставлю!
— Обездолите старших — пойдут жаловаться, и вашу империю разорвут, да как бы еще самое сердце ее не досталось старшему сыну вашему, неслуху Прокопию.
Воцарилась тишина. Демидов задумался: все сказанное пришельцем могло быть горькой истиной. Затем рука хозяина как бы сама собой поползла к колокольчику.
— Сейчас вы размышляете, не стоит ли человека, столь осведомленного, похоронить в подвале Невьянской башни? — предположил Лодья после минутного молчания. — Собираетесь вызвать приказчика с молодцами?
— Ну что вы — разве вы безвестный беглый какой-нибудь? — прищурясь, вскинул голову Демидов.
— Я приехал один, и о моем приезде никто не знает. Но, если потребуется, я убью тут всех и уеду. О чем честно предупреждаю, не питая к вам злых чувств.