– Ура, самое время учиться.
– Конспект научного доклада. Краткое изложение, – поясняет Умник.
– Ага. Сильно интересно?
– Умник считает, доклад имеет отношение к Случившемуся, – говорю я.
– Ах, к Случившемуся… – скептически тянет Донна.
– В Бобсте хранятся только выдержки из доклада, вроде содержания. Компьютеры, естественно, не работают. Так что мне нужно попасть в главное отделение и прочесть всю статью.
– Расскажи ей подробнее, – предлагаю я.
– Название доклада – «Риск возникновения эффекта Вексельблатта при применении препаратов энилкоскотонического ряда».
– Что ж ты сразу не сказал! – с притворным восторгом ахает Донна.
Умник теряется. Шутить над ним – жестоко.
– Два часа, туда и назад, – говорю я.
– Нет уж, спасибо, – откликается Донна. – Я слышала, библиотеку облюбовали призраки.
– Где слышала?
– Не помню. Везде.
– Призраков не существует, – сообщаю я.
– Ну-ну. – Она молчит, потом добавляет: – А ты погугли, чувак.
Это популярная в нашем клане фраза. Она означает: «Эх, я так мало знаю. А во времена Инета думал, что знаю много».
– Объясни ей, что такое энилкоскотонический препарат, Умник.
– Это значит – убивающий взрослых.
– Маленькие дети тоже умерли.
Умник пожимает плечами.
Донна молчит, но по лицу видно – ее зацепило. Я, можно сказать, эксперт по выражениям Донниного лица.
Она об этом не знает, но мне нравится на нее смотреть.
Высказавшись, Умник возвращается к своей любимой возне с радио. Крутит маленькую рукоятку, двигает поплавок настройки туда-сюда. Один белый шум.
К нам подходит Вашинг. Он надел смокинг и, видимо, не поленился вскипятить воду – лицо свежевыбрито.
Решил отметить свое восемнадцатилетие с размахом.
Раздаются поздравления, гитара играет «С днем рожденья тебя», все поют. Впрочем, поют вяловато. В конце песенки кроется подвох, ни у кого язык не поворачивается пожелать «и многая лета».
Гитара сбивается, хор голосов глохнет. Все понимают: вряд ли именинника ждет долгая жизнь.
Один я вскакиваю и кричу:
– И многая лета!
Гитарный перебор вновь набирает силу, и опять звучит «С днем рожденья тебя». Но теперь народ поет по-настоящему, орет во всю глотку старую дурацкую песенку. Все кидаются обниматься. Плачут, шумят. Умник обнимает Вашинга, и Питер обнимает Вашинга, вокруг брата образуется куча-мала, он обнимает каждого: тех, кого прекрасно знает, и тех, с кем едва знаком; тех, кого любит, и тех, кого не особо жалует.
Вашинг подходит к Донне, смотрит ей в глаза: «Прощай, я так не хочу одиночества». То есть вслух он этого не произносит, я просто вижу. Брат обнимает Умника: «Прощай, прости, что не смогу и дальше тебя защищать». Приближается ко мне: «Прощай. Знаю, ты не хочешь прощаться, но время пришло. Прощай, младший брат, прощай».