– Прокатиться.
– Куда глаза глядят?
– Ага.
– Я с вами. – На вопрос не похоже.
Я мысленно достаю весы. На одной чаше – моя забота о безопасности Донны, на другой – соблазн побыть с ней вместе. Романтика перевешивает.
– Ладно, запрыгивай.
– Буду через десять минут. – Донна радостно подскакивает.
Я достаю «Кэмел-бак», двухлитровый гидрорюкзак с запасом чистой воды. Проверим. Две консервные банки тунца, две консервные банки стручковой фасоли, мультитул фирмы «Лезерман», упаковка вяленой говядины (в соусе терияки), «Милки вей», одеяло, телескопическая дубинка «Смит энд Вессон», две коробки по пятьдесят пять патронов к AR-15, три запасных магазина по тридцать патронов в каждом и родовой короткий японский меч вакидзаси.
Прокатимся.
У нашей подлючей эпохи без всяких радостей цивилизации есть еще одна подлянка: хочешь с кем-то поговорить – топай собственной персоной к нему в гости. В смысле, раньше ведь как было? Шлешь эсэмэску типа: «Здаррррова!» или «Прифффет!» (экономить энергию большого пальца и не набирать лишние буквы считалось невежливым) – вот уже и разговор завязался. А теперь никаких эсэмэсок, нужно тащиться к Питеру лично.
Живет он в старой многоэтажке на западной окраине парка. Когда-то дом выглядел шикарно. К нему даже прилагался бедолага в дурацкой униформе, который целый день околачивался у входа и открывал людям двери. Сейчас лампочки и стекла под козырьком разбиты, а вестибюль похож на океан с мусорными островами – Хламопагос.
Наверх поднимаешься по черной лестнице – лифт-то не работает. При этом рукой все время держишься за натянутую вдоль ступенек веревку, она ведет тебя в темноте и по количеству узлов подсказывает, на каком ты этаже. Питерово pied a terre – пристанище, как он называет свою квартиру, – на втором этаже. Престижненько.
Дверь он долго не открывает. Спит, что ли? Красоту восстанавливает?
Интерьер пристанища – в духе гигантской страницы «Фейсбука». Через все стены, значит, идет здоровенная горизонтальная полоса синего цвета. Над кучей табличек – большая фотка самого Питера, а ниже – фотки его «друзей». Причем там, где настоящих снимков нету, вместо них – рисунки. Я, например, человечек типа «палка-палка-огуречик» с торчащими из головы длинными коричневыми колючками и двумя маленькими грудками-яблоками.
«Статус» Питера – тонкая дощечка, которую он время от времени меняет, – сейчас гласит: «Впал в меланхолию».
Я подхожу к стене, которая служит «лентой», и пишу: «Подменишь меня сегодня? Еду кататься с Джефферсоном».
Питер. Ё-пта. Блин, я с вами. Или у вас типа свидание?