Я. Продай свой самурайский меч.
Джефферсон. Не называй его так, пожалуйста. Это – вакидзаси, он у нас в семье не один век.
Я. А это – карабин, и он в моей семье больше года.
Джефферсон. Тогда продадим мишку, которого ты в библиотеке взяла?
Я. Обкурился?! Это реликвия! Пуха не отдам.
Пухлый. Так, если ничего не продаете, отходите.
Джефферсон (что-то вспомнив). А!
Достает из кармана аптечный пузырек, трясет им.
Пухлый. Что там?
Джефферсон (подходит к окошку, открывает бутылочку и кидает на стойку оранжевую таблетку). Там…
Пухлый (улыбается). «Аддерал». Давненько его не видел.
Он поворачивается назад и кого-то зовет. Из-за спины Пухлого к окошку протискивается тощий паренек в берете; увидев капсулу, радостно вспыхивает и мигом ее грабастает – мы даже пикнуть не успеваем.
Джефферсон. Эй!
Тощий. Проверка.
Рукояткой револьвера, как молотком, он измельчает таблетку в порошок, наклоняется над стойкой и втягивает носом. Поднимает голову. Расплывается в улыбке. Кивает пухлому.
Пухлый. Десять баксов за капсулу. Торг неуместен.
Джефферсон. Хорошо. Значит, двести долларов за двадцать капсул – вместе с той, что ты только что нюхнул.
Тощий (мотает головой). Комиссия банка.
Отдаем им «Аддерал» и получаем сто девяносто баксов.
На банкнотах над головой президента – чудной штамп. Две башни Всемирного торгового центра и надпись: «Помни вечно», выполненная старинными письменами.
Джефферсон. Во как.
Ратсо. Котируются только проштампованные купюры. Остальные конфискуют.
Джефферсон. Кто конфискует?
Ратсо кивает на отморозков в камуфляже.
Умник. На монетах штамп не поставишь, значит, ими не пользуются?
Ратсо. Точниссимо.
Джефферсон. А разве нельзя подделать штамп и напечатать собственные деньги? Достаешь чернила, обычных банкнот кругом полно…
Ратсо. О, лучше не стоит.
Я. Почему?
Ратсо (морщится). Поверь, не стоит.
Умник (Джефферсону). Фиатные деньги.
Джефферсон. Выпускаются при насильственной поддержке государственной монополии. Потрясающе.
Я. Если вы закончили лекцию по высшей экономике, может, займемся делом?
Джефферсон. Хочешь за покупками?
Вообще-то да.
Изучаем столы и палатки вокруг больших часов. Пока ничего не берем, прицениваемся. В глаза торговцам не смотрим. Вылитые туристы на мели.
Джефферсон разглядывает коробки с патронами в палатке под вывеской «Стой, стреляю». Идет дальше, к конкурентам, в «Международный дом смертоубийств» – и вдруг настороженно застывает.
Неужели конфедераты?
Кладу палец на предохранитель карабина.
Но это не опасность. Это – кофе.
Джефферсон как загипнотизированный уставился на сверкающую хромированную кофеварку рядом с кофемолкой. За раскладным столиком для пикника стоит чувак с красным ирокезом, кивает и лыбится Джеффу, типа: «О да, верь глазам своим».