Хотя он решил экономить скудное солдатское жалованье, однако, приехав в Париж и сняв комнату в дешевой гостинице, прежде всего велел приготовить ванну. Стенки большой жестяной лохани позеленели, воду принесли едва теплую и мутноватую, но все же Джулио старательно вымылся с головы до ног и попытался хотя бы немного почистить потрепанный и выцветший мундир.
Он шел по улицам с гордо поднятой головой, словно желая продемонстрировать заносчивым парижанам свою корсиканскую гордость, которая стоила больше любого золота.
Джулио с трудом отыскал дом полковника де Сент-Эньяна и осторожно позвонил. Ему открыл ливрейный лакей с таким надменным выражением лица, словно служил во дворце самого императора.
— Что вам угодно? — спросил он, опуская обращение «сударь».
— Мне необходимо видеть полковника де Сент-Эньяна.
— Вы хотите сказать, генерала?
Джулио на мгновение растерялся, но после уверенно подтвердил:
— Да.
— Прошу вас представиться.
— Меня зовут Джулио Гальяни.
— Господина нет дома. Я спрошу у мадам, — холодно произнес лакей и исчез, оставив посетителя на улице.
Джулио решил, что попал в крайне неудобную ситуацию. Он подумывал уйти, но тут дверь вновь отворилась, и показалось кислое лицо все того же лакея.
— Мадам приказала провести вас наверх.
Джулио поднялся по устланным коврами ступенькам и очутился в маленькой прихожей, где стояли две жардиньерки в виде бронзовых алтарей, на которых громоздились большие вазы с букетами роз. Из соседней комнаты доносилась музыка и веселые голоса. Джулио было неловко от того, что на нем потрепанная полевая форма и тяжелые, забрызганные грязью сапоги.
Дверь отворилась, и появилась, по-видимому, хозяйка дома. Сначала Джулио решил, что ей немногим за двадцать, но потом понял, что ошибся по крайней мере на десяток лет. Женщина обладала стройной фигурой, а следы возраста на лице скрывал толстый слой пудры и румян.
Он коротко, по-военному поклонился и назвал свое имя.
— Джулио Гальяни? Я Амалия де Сент-Эньян. Мне доложили, что вы хотите увидеть моего мужа? Он в отъезде. Вернется через несколько дней. Может быть, я сумею вам помочь?
Джулио растерялся. Не мог же он сказать: «Я спас ему жизнь и явился для того, чтобы получить благодарность!».
— Господин полковник, то есть генерал приглашал меня зайти, если я окажусь в Париже, — пробормотал он, кляня себя за глупую самоуверенность и неоправданную дерзость.
Хозяйка склонила голову набок, и в ее ушах задрожали сережки.
— Не вы ли тот самый солдат, который вынес моего супруга с поля боя, рискуя собой?
Джулио смутился.