— Да, — сказал Андреа, польщенный словом «жена».
— Вы больше похожи на француженку, мадам, — промолвил Дамиан, обращаясь к Бьянке. Потом посмотрел на Андреа: — Итак, что вы хотели сказать про моего отца, кроме того, что он умер?
Андреа вернулся в комнату, опустился на стул и заговорил. Когда он закончил, сын Жоржа Ранделя, или Гийома Леруа, заметил:
— Непохоже, что вы десять лет пробыли на каторге: вы выглядите намного лучше меня.
Андреа вспомнил, как Рандель говорил, что они с Дамианом похожи. Сейчас было трудно судить об этом. Оба были черноволосыми, темноглазыми и смуглыми, но Андреа и впрямь смотрелся куда здоровее и моложе.
— Вы обвиняете Бонапарта в том, что он отнял у вашего отца состояние и титул, но разве это не было сделано раньше, во время революции? — осторожно спросил он.
— Да, но император ничего не вернул. Словно в насмешку он стал раздавать титулы ремесленникам и крестьянам!
— А теперь? Когда, как вы говорите, власть вновь сменилась?
Дамиан бессильно откинулся на подушки, закрыл глаза и промолвил:
— А теперь я умираю.
— Вы приглашали врача?
— Да. Именно это он и дал мне понять.
Наступила пауза. Потом Андреа спросил:
— Ваша сестра Женевьева жива?
— Да.
— Где она?
— В приюте.
— Вы ее навещали?
— Нет.
— Почему?
— Потому что стыдился своей никчемности. Ей скоро шестнадцать; полагаю, ее судьба каким-то образом устроится.
Когда Андреа и Бьянка вышли на свежий воздух, у последней закружилась голова. Однако Андреа был полон сил. Он сказал:
— Надо съездить в этот приют. Я должен увидеть девушку и поговорить с ней.
— Я устала и хочу есть, — извиняющимся тоном проговорила Бьянка.
Андреа виновато посмотрел на нее.
— Прости. Я привык к мужской выносливости и постоянно забываю о том, что рядом со мной женщина.
Они вернулись в центр города и зашли в кафе «Ламблен», где им подали рагу из говядины с петрушкой и зеленым горошком и превосходное вино. Бьянка видела, что Андреа все равно, что есть и пить, что он обедает в кафе и заказывает дорогие и вкусные блюда только ради нее. Однако он следил за ее манерами и старался ей подражать.
Она смотрела на мужчину, которого в детстве дразнили и презирали ее братья, да и она сама, который многим жителям Лонтано казался недоумком, и понимала, что перед ней совсем другой человек. Его способность преодолевать трудности была равна умению скрывать свое горе.
Бьянка подумала, что Андреа неслучайно выбрал черный цвет одежды. Он выглядел прилично, мог появиться в любом месте и вместе с тем траур словно отгораживал его от окружающего мира.
— У нас осталось мало денег, — заметила она.