Орнелла поправила уложенный красивыми складками греческий гиматий и богато расшитый пеплос и вышла на сцену.
Любовь Медеи была огромна. Поруганное чувство превратилось в факел всесокрушающей мести. Невыносимость страданий оправдывала ее жестокость и ярость. Однако сегодня Ясон не был предателем, ибо Медея его простила. Его измена была наказанием за то, что она забыла отца, мать, брата и родину. Медея убила своих детей не потому, что они были детьми Ясона: она принесла их в жертву своим темным страстям.
Орнелла много раз выходила на поклон, а в последний раз появилась тогда, когда овации смолкли и занавес опустился.
— Я прошу внимания, — сказала она, и ее звучный глубокий голос перекрыл шум толпы, которая начала расходиться. — На прощание мне бы хотелось сказать вам несколько слов. Благодарю за аплодисменты, ибо сегодня я пела на пределе сил. Я родилась на Корсике, на родине человека, чье имя отныне запрещено произносить вслух. Оттуда родом и мой муж, Джеральдо Гальяни, который десять лет верой и правдой прослужил своей родине. Теперь он арестован и ждет приговора, тогда как по улицам Парижа разгуливают люди, которые накануне решающего сражения нашей империи перешли на сторону врага и теперь цинично хвастаются богатством и чинами. Сейчас многие готовы обнажить свои верноподданнические чувства, и я тоже это сделаю: да здравствует великий император и его бессмертное дело!
Зрители замерли. Многие застыли в неловких позах, словно пораженные взглядом Горгоны. Хлопков не было, зато по залу пронесся легкий, как ветер, тревожный шепоток, который постепенно перешел в гул и ропот недовольства.
Орнелла торжествующе усмехнулась, обвела публику сверкающим взглядом своих темных глаз и покинула сцену.
Через несколько минут Антуан Дюверне ворвался в ее гримерную.
— Что ты наделала! Ты должна петь, Орнелла, а не заниматься политикой! Не удивлюсь, если завтра тебя арестуют!
— Пусть попробуют!
Мсье Дюверне опустил руки.
— Дирекция требует, чтобы ты немедленно покинула театр. Навсегда.
— Это меня не удивляет. Я и сама собиралась уйти.
Он тяжело вздохнул.
— Напиши мне, когда будешь знать свой новый адрес. У меня есть знакомые в оперном театре «Сан-Карло» в Неаполе и в «Ла Скала» в Милане. Я постараюсь тебе помочь.
В глазах женщины блеснули слезы.
— Я вам благодарна. Благодарна за все.
Орнелла без сожаления оглядела свои сценические костюмы, легкомысленную пену шелков и кружев, и забрала лишь немногочисленные личные вещи.
В коридоре опечаленная Мадлена спросила:
— Зачем ты это сделала?
К ее удивлению, подруга пожала плечами. Орнелла и впрямь не знала ответа на этот вопрос, ибо ее поступок не мог ничего изменить в судьбе Дино. Однако она всегда верила в то, что на свете существуют трогательные иллюзии, в которых заключена мощная реальность: следуя им, человек изменяет свою судьбу.