— Кроме того, все мы знаем, как наказывают в военное время за неисполнение приказов.
Сидя в служебном автомобиле Лунца, майор вздохнул:
— Боюсь, нам не удалось достичь полного взаимопонимания. Когда мы их покидали, молодые люди пребывали в плохом настроении.
— Не беда, дело поправимое, — отозвался полковник. — Зеленые юнцы, избалованные. В придачу, аристократы. Фон Караяны. Это вам что-нибудь говорит? Фамилия, вроде бы, не югославская...
— Почти наверняка — родом из Словении, потомки австрийцев.
— Возможно и так, — сказал Лунц. — Очевидно лишь то, что они воспитывались в семействе, которое не привыкло исполнять чьи-либо приказы и кому-либо подчиняться. Тем более они не привыкли, чтобы с ними разговаривали в таком тоне, каким говорили вы.
— Полагаю, они быстро научатся этому, — усмехнулся Петерсен.
— Я тоже так полагаю, — промолвил полковник.
Спустя полчаса после возвращения майора в номер отеля «Сплендид» к нему присоединились Джордже и Алекс.
— По крайней мере, мы знаем их фамилию, — сказал Джордже.
— Фон Караян, — повторил Петерсен. — Что удалось выяснить вам?
— Служащий сказал, что не располагает сведениями, откуда гости прибыли. В отель их привез полковник. Клерк без колебаний сообщил номер комнаты, однако предупредил, что если мы желаем нанести визит, то он спросит у них разрешения, потом проводит нас до самых дверей и представит постояльцам. Тогда мы поинтересовались, какие комнаты примыкают к соседнему пустующему номеру. Оказалось это спальни. Наши вопросы иссякли, и мы ушли.
— Иначе говоря, вы напрасно потратили время.
— Нам не привыкать к несправедливости, Петер. Обойдя отель, мы с Алексом поднялись по пожарной лестнице и пробрались по узкому выступу, по очень узкому выступу. Это было чрезвычайно рискованно и опасно, особенно для такого пожилого человека, как я. Головокружительная высота!
— Да, — Петерсен был терпелив. Номер фон Караянов находился на втором этаже. — Что же дальше?
— Влезли на крошечный балкончик. Окна комнаты закрывали тюлевые занавески.
— Сквозь них можно было что-нибудь рассмотреть?
Толстяк кивнул.
— Сквозь занавески можно было великолепно видеть, а сквозь оконные стекла — великолепно слышать. Молодой человек передавал радиосообщение.
— Интересно. Едва ли неожиданно, однако... Азбука Морзе?
— Обычная речь.
— Что же он говорил?
— Я не понял. Очень короткое сообщение. К тому же, язык не европейский. Раньше я его никогда не слышал.
— Кто-нибудь видел вас на пожарной лестнице, выступе здания или балконе?
Джордже попытался изобразить обиду.
— Мой дорогой Петер! — вскричал он.