— На самом деле мое решение объясняется очень просто, — было заметно, что Карлос обращается к Петерсену, а не к Михаэлю. — Гарнизон, охраняющий портовые сооружения в Плоче, состоит из резервистов. После того как солдаты ушли на фронт, остались либо старики, либо почти дети. И те и другие нервничают и потому стреляют без предупреждения. Даже переданное по радио сообщение о нашем прибытии не произведет на них впечатления. Опыт практической работы, а также несколько благополучно завершившихся «экспедиций» полностью убедили меня в том, что к берегу разумнее подходить на рассвете, когда самые воспаленные глаза смогут увидеть, как доблестный капитан Тремино разворачивает в Адриатике огромный итальянский флаг!
Волнение Михаэля оказалось не напрасным — ветер крепчал с каждой минутой. Он был сырым и холодным, но Петерсен и двое его спутников не намеревались мерзнуть на нем очень долго. Забегаловка, о которой говорил Карлос, ничем не отличалась от любой другой захудалой портовой таверны, но главное здесь было тепло.
— Не больно продолжительная прогулка для ваших онемевших ног, — заметил Джордже.
— С моими ногами ничего не случилось, — махнул рукой Петерсен. — Я просто хотел поговорить.
— Что-то было не так в нашей каюте? Вас насторожило, что у Карлоса больше вина, «граппы» и «сливовицы», чем он способен поглотить?
— Как мы говорим, у полковника Лунца длинные руки.
— Ах вот оно что! — воскликнул Джордже. — «Жучок»?
— Вы можете сказать что-нибудь о прошлом капитана? — спросил Петерсен. — Мне кажется, вам это будет сделать довольно сложно.
— Боюсь, я понял, на что вы намекаете.
— А я — нет, — Алекс скорчил подозрительную физиономию.
— Карлос, кое-что я знаю о Карлосе, — сказал Петерсен. — Точнее, мне был известен его отец — отставной капитан первого ранга. Почти наверняка, сейчас он на флоте и командует крейсером или чем-нибудь подобным. Отец Карлоса вышел в отставку одновременно с моим отцом. Их многое объединяло — оба обожали море, оба имели свечной бизнес, оба оказались в высшей степени удачливы. Рано или поздно их пути должны были пересечься — и это произошло. Они стали добрыми друзьями, часто встречались друг с другом, обычно в Триесте. Я бывал с отцом на официальных приемах. Осталось множество фотографий. Карлос мог видеть их.
— Если он видел их, — промолвил Джордже, — то следует уповать лишь на Божью милость, да разрушительное время. Годы легкомысленной жизни должны затруднить Карлосу отождествление майора Петерсена с тем беззаботным в прошлом малым.
— Почему всему этому придается такое значение? — спросил Алекс.