– Как зовут? Приметы? Когда мог поступить?
– Патрик Ривс, приметы не знаю, мог поступить вчера, – растерялась Яна. – Лет сорок, волосы кудрявые…
– Ладно, – прервала ее регистраторша. – Достаточно редкого имени. Пойду узнаю, стойте тут, – и дама, не спеша, удалилась.
Когда они остались одни, Анатолий вдруг спросил:
– Слушай, Яна, ты же вроде как под наблюдением находишься? Говорят, ты – уникум, единственная в мире, кто не заболел бешенством! А вдруг у тебя болезнь все-таки разовьется, с опозданием? Понимаю, типун мне на язык! Но надо же наблюдаться!
– Знаю я все, – буркнула Яна. – Патрик и должен был наблюдать. И кровь брать, и в научный центр отсылать, чтобы они там проверяли, что происходит. Я на этот вопрос ответить не могу, но чувствую себя хорошо. В смысле, страдаю только от побоев и ударов, а вот бешенство во мне прижилось почему-то.
– Почувствовало родственную душу! – продолжила веселиться Татьяна Сергеевна. – Извините. Я не медик, тонкостей не понимаю.
– А тонкость состоит в том, – обратился к ней патологоанатом, – что заболевание бешенством в ста процентах случаев смертельное! То есть никто еще не выжил! Чуму, холеру, что раньше косили людей целыми городами, люди худо-бедно побороли, а бешенство нет! И Яна является единственным человеком…
– Кто выжил? – ахнула Татьяна Сергеевна.
– Кто не заболел вообще, словно у нее иммунитет к этому заболеванию, которого не может быть в принципе. Поэтому она и является уникальным случаем в медицине, – пояснил Анатолий.
Татьяна Сергеевна уважительно посмотрела на Яну.
– Надо же! Нет, видно, что личность неординарная, но чтобы до такой степени…
– Моей заслуги в этом нет, я не знаю, как так получилось! – призналась Цветкова. – Может, мне просто некогда было даже думать о том, чтобы поболеть? Я все время занята, – вздохнула она. – Неудобно…
– Неудобно заболеть?! – прервал ее Анатолий. – Да ты уникум! Хочешь, я вместо Патрика буду тебя обследовать и отсылать результаты в центр?
– А ты можешь? – удивленно спросила Цветкова.
– А почему нет? – даже обиделся Анатолий. – Да я, может, человеческий организм знаю как никто другой.
– Да ты не обижайся. Это я так. Значит, судьба у меня такая – лечиться у патологоанатома.
– Не лечиться, а наблюдаться, – поправил ее Анатолий.
– Звучит еще более странно.
– Я такой же медик, как и все.
– Да, я что, против, что ли? Конечно, согласна! – ответила Цветкова.
Тут вернулась озадаченная регистраторша.
– Да, вы правы. Некий Патрик поступил к нам…
– Где он?! – завизжала Яна так, что регистраторша вздрогнула.
– В реанимации, но туда никого не пускают! – прокричала она уже вслед Цветковой.