Кареев. В этом самом городишке, однажды, юный совсем учитель полюбил девушку… каких нынче и не бывает на свете. Отец у ней был важный чиновник с жесточайшими седыми бакенбардами и такая же мать… если не изменяет память, уже без бакенбард. Так вот, ровно двадцать шесть лет назад этот нищий мечтатель отправился с ними на гастроль заезжего факира. Обожа-ал эти наивные провинциальные чудеса для бедных!.. но в тот вечер видел только мерцающий профиль своей соседки. В антракте чудак осмелился испросить у старика руку его дочки… и до сих пор мерещится мне, дружок, его зычный негодующий бас и этакое вращательное движение сердитых бакенбард… А получив афронт, он вот в такую же бездомную ночь и отправился искать счастья…
Юлий (в тон ему, из потемок). На Памир, как говорит легенда. Аминь! Извини, еще немного побеспокою…
Сын укрывает клетчатым пледом ноги отца, расставляет привезенную еду. Внезапно падает накал в лампочке, что заставляет младшего Кареева зажечь две свечи из чемодана.
И здесь эти судороги подыхающей войны. Тебе не дует ниоткуда?.. Это и была Машенька Порошина?
Кареев. Не вздумай включать это в мою академическую биографию!
Юлий. А я-то всю дорогу гадал: с чего тебя понесло в такую трясовицу? Греза юности!
Кареев. Юность моя прошла безрадостно, однако не ропщу… В каждом возрасте содержится свое вино, только мешать не рекомендуется… во избежание изжоги и разочарований!
Голос с порога. Ну, ежели во благоразумной однородности мешать, тогда безопасно… Прошу дозволения войти.
Насколько можно разобрать в потемках, на пороге стоит худой и высокий, с седыми висками незнакомый полковник. Через плечо висит набитая полевая сумка, в руке трофейная бутылка неожиданной формы. Слова свои он произносит замедленно, с суровым достоинством, причем время от времени утрачивает нить рассказа. Кажется, черное послевоенное безмолвие вступает сюда за ним по пятам. Юлий высоко поднимает свечу с клонящимся на сторону пламенем.
Юлий. Войдите… вам угодно?
Березкин. Прежде всего краткие описательные сведения. Полковник Березкин, бывший командир гвардейской бригады… в отставке. Случайно задержался здесь на сутки.
Он показывает колодку орденов, которая вслед за тем с оловянным звуком возвращается в карман. Юлий склоняет голову в полупоклоне.
Не ношу из деликатности перед этим обугленным городом.
Юлий. Ясно. А мы, Кареевы, по части геологии, тоже проездом. Итак, чем могу… полковник?
Березкин. Разве только совместно помолчать часок и, если найдете причины основательными, пригубить этого занимательного напитка.