— Вы говорите так, как будто стыдитесь того, что являетесь дочерью капитана королевского флота.
— Ну что вы. Я очень горжусь своим отцом. Но это может вызвать определённые затруднения. Вы меня понимаете?
— Да. Кажется, понимаю.
— Ну, ладно, мистер Маккиннон. — Она вновь надела очки и приняла вид деловой сестры Моррисон. — Вы идёте к лейтенанту Ульбрихту? — Маккиннон кивнул. — Скажите ему, что я зайду к нему через час, может быть, через два.
Маккиннон кивнул. Большего проявления эмоций он позволить себе не мог.
— Вы?
— Да, я.
— Но доктор Синклер сказал, что он придёт...
— Доктор Синклер — врач, а не сестра. — Сестра Моррисон произнесла эти слова таким тоном, как будто есть что-то постыдное в профессии врача. — Я, как сестра, несу ответственность за лейтенанта. Возможно, ему нужно сделать новую перевязку.
— Когда вы точно к нему зайдёте?
— Разве это имеет значение? Я сама найду к нему дорогу.
— Нет, сестра, не найдёте. Вы понятия не имеете о том, что происходит наверху. Дует штормовой ветер, температура сорок градусов ниже нуля, темно, как у черта за пазухой, а палуба — самый настоящий каток. Никто не имеет права подниматься наверх без моего разрешения, тем более, сиделки. Вы свяжетесь со мной, я приду за вами.
— Хорошо, мистер Маккиннон, — спокойно ответила она и едва заметно улыбнулась. — После того, что вы сказали, спорить не приходится.
— Вы уж меня извините и не обижайтесь. Когда соберетесь подниматься наверх, оденьтесь как можно теплее. А затем поверх этой одежды накиньте ещё что-нибудь.
Когда он проходил через палату В, там была Джанет Магнуссон. Она быстро взглянула на него и спросила:
— Что с вами?
— Приготовьтесь, сиделка Магнуссон. Конец близок.
— Чёрт побери, Арчи, что вы имеете в виду?
— Дракон рядом. — Он пальцем показал в сторону палаты А. — Она только что...
— Дракон? Это кто, Мэгги? Ещё вчера вы называли её львицей.
— Самый настоящий дракон, правда, огнем уже не дышит. Она улыбнулась мне. Впервые с того времени, как мы покинули Галифакс. Улыбнулась. Четыре раза. Поневоле почувствуешь себя не в своей тарелке.
— Ну что ж! — сиделка пожала плечами. — Приятно слышать. Значит, вы признаёте, что предвзято к ней относились?
— Да, признаю. Но должен сказать, что, по-моему, она тоже в какой-то степени относилась ко мне предвзято.
— Я же говорила, Арчи, что она чудесная женщина. Помните?
— Да, помню. И это действительно так.
— Прекрасно, просто прекрасно.
Маккиннон с подозрением посмотрел на неё.
— И как я должен это понимать
— Она улыбнулась, глядя на вас.
Боцман бросил на неё холодный взгляд и вышел из палаты.