Поскольку на последних десятках метров перед усыпальницей укрыться было решительно негде, Алистра выждала, пока преследуемые не углубились в ее мраморный полумрак. Как только они скрылись из виду, девушка поспешила вверх по травянистому склону.
Усыпальница состояла из двух концентрических колоннад, ограждающих круглый дворик. Колонны эти — за исключением одного сектора, отчасти перекрывая друг друга, полностью прятали от взоров центр всего сооружения. Алистра осторожно миновала первое кольцо колонн, убедилась, что в поле зрения никого нет, и на цыпочках подобралась ко второй колоннаде. Между колоннами ей был виден Ярлан Зей, устремивший взгляд к входу в усыпальницу и дальше — через Парк, созданный им, — на город, за которым он следил столько тысячелетий.
И его мраморное уединение не нарушала ни одна живая душа. Усыпальница была пуста…
В эти самые секунды Олвин и Хедрон находились в метрах тридцати под поверхностью земли, в тесной, напоминающей ящик, клетушке, стены которой, казалось, струились вверх. Это было единственным признаком того, что клетушка движется. Не ощущалось ни малейшей вибрации, которая указывала бы на то, что они постепенно погружаются в недра земли, приближаясь к цели, о которой ни тот, ни другой теперь не имели ни малейшего представления.
Все оказалось до смешного просто, потому что искомый путь был прямо-таки подготовлен для них. (Кем? — думалось Олвину. — Центральным Компьютером? Или самим Ярланом Зеем, когда он преображал город?) Экран монитора показал им глубокую вертикальную шахту, уходящую в недра, но они спустились по ней не слишком глубоко — экран погас. Это означало, что они затребовали информацию, которой монитор не располагал.
Олвин едва успел додумать эту мысль, как экран ожил снова. На нем появилась короткая надпись, напечатанная упрощенным шрифтом, которым машины пользовались для общения с человеком с тех самых пор, как они достигли интеллектуального равенства: «Встаньте там, куда смотрит статуя, и подумайте: „ДИАСПАР НЕ ВСЕГДА БЫЛ ТАКИМ“».
Последние пять слов были напечатаны прописными буквами, и суть этого послания сразу же была понята Олвином. Произнесенные им в уме кодовые фразы столетия использовались для того, чтобы открывать двери или включать машины. Что касается выражения «встаньте там, куда смотрит статуя», то, в сущности, это было уже совсем просто.
У них не было никакой уверенности, что механизмы все еще способны откликнуться на кодовый импульс. Когда они добрались до усыпальницы, им потребовалось всего ничего времени, чтобы обнаружить ту единственную плиту в полу, на которую был устремлен взгляд Ярлана Зея. Лишь не слишком внимательному наблюдателю могло показаться, будто статуя смотрит вдаль, на город. Стоило стать прямо перед ней, и сразу можно было убедиться, что глаза Зея опущены как раз на плиту, расположенную у самого входа в усыпальницу.