В комиссию Киселева:
«Я решительно против всякой траты картофеля на спирт. Спирт можно и должно делать из торфа. Надо это производство спирта из торфа развить» (11 сентября 1921 года).
Это напоминает нам деловую записку от 26 августа 1919:
«Сообщите в Научно-пищевой институт, что через три месяца они должны предоставить точные и полные данные о практических успехах выработки сахара из опилок».
Ну, это ладно. Воображаю, как вытягивалась морда у наркома просвещения Анатолия Луначарского, когда он получал от вождя такие депеши:
«Все театры советую положить в гроб» (26 августа 1921).
Или телеграммы:
«Какие вопросы Вы признаете важнейшими, а какие — ударными! Прошу краткого ответа» (8 апреля 1921).
Для Политбюро ЦК РКП(б):
«Узнал от Каменева, что СНК единогласно принял совершенно неприличное предложение Луначарского о сохранении Большой Оперы и Балета» (12 января 1922).
Раздражение ещё вызывают поэт Маяковский и Народный комиссариат юстиции.
Тов. Богданову:
«Мы ещё не умеем гласно судить за поганую волокиту, за это весь Наркомюст сугубо надо вешать на вонючих веревках.
И я ещё не потерял надежды, что всех нас когда-нибудь за это поделом повесят» (23 декабря 1921).
Тов. Сокольникову:
«Не спит ли у нас НКЮст? Тут нужен ряд образцовых процессов с применением жесточайших кар. НКЮст, кажись, не понимает, что новая экономическая политика требует новых способов, новой жестокости кар.
С коммунистическим приветом. Ленин» (11 февраля 1922).
Начинается изгнание профессуры.
Каменеву и Сталину:
«Уволить из МВТУ 20–40 профессоров. Они нас дурачат». (21 февраля 1922).
Ф. Э. Дзержинскому:
«К вопросу о высылке за границу писателей и профессоров. Надо это подготовить тщательнее. Обязать членов Политбюро уделять 2–3 часа в неделю на просмотр ряда изданий и книг. Собрать систематические сведения о политическом стаже, работе и литературной деятельности профессоров и писателей. Поручите всё это толковому, образованному и аккуратному человеку в ГПУ.
Не все сотрудники „Новой России“ — кандидаты на высылку за границу. Другое дело питерский журнал „Экономист“. Это, по-моему, явный центр белогвардейцев. В № 3 напечатан на обложке список сотрудников. Всё это явные контрреволюционеры, пособники Антанты, организация её шпионов, слуг, растлителей учащейся молодежи. Надо поставить дело так, чтобы этих вредителей изловить и излавливать постоянно и систематически высылать за границу.
Прошу показать это секретно, не разглашая, членам Политбюро с возвратом. Вам и мне.» (19 мая 1922).
А тов. Кржижановский, которому было поручено 10–50 человек обучить электричеству, надорвался и тоже захотел в Европу.