меня использовали втёмную. А я этого не хочу. Значит, придётся поверить в то, существование чего
противоречит всем моим убеждениям и принципам.
Не подавая вида, насколько растеряна и напугана, я молча следовала за Инаром, пристально
рассматривая его широкую спину. Что я здесь делаю? Даже отдалённо не могу представить себе, чего
от меня хотят. Желание расспросить своего проводника по этому поводу сводило сума, но здравый
смысл говорил о бесполезности таких поползновений. Да и не стоит лишний раз показывать свою
слабость. Не попрошу - не откажет. Терпение вообще - благо, а в данном случае - жизненная
необходимость. Где бы только его взять в достаточном количестве?
Наконец, спуск закончился и, преодолев узкий коридорчик, мы упёрлись в тупик. Впрочем, дураку
понятно, что тут должен быть выход. Иначе, зачем лестница нужна? Так что я вопросительно
посмотрела на смущённого отчего-то Инара.
- В чём проблема? Что-то не так?
- Лена, а не могла бы ты... - Нерешительно протянул он в ответ на мой вопрос. - Не упоминать о...
- О Доналии? Конечно. - Я пожала плечами. - Не думаю, что это важно. Так что если не будут
спрашивать напрямую, не скажу. Врать не буду, извини. А вот промолчать - легко.
Видимо, ответ зеленоглазого мачо устроил, так как он улыбнулся и сжал мою ладонь. А в
следующее мгновенье стена перед нами бесшумно раздвинулась, и мы вышли в небольшой уютный
зал. В противовес нарочитой роскоши выделенной для переодевания комнаты, простота, царящая
здесь, импонировала мне куда больше.
Стены и потолок из практически необработанного серого камня. Полы из широких длинных досок
тёмного цвета. В центре большого стола стояли несколько пыльных бутылок и серебряный поднос с
хрустальными бокалами. Вокруг стола шесть тяжёлых стульев с высокими спинками и изогнутыми
резными подлокотниками. В простом, без изысков, камине уютно потрескивали дрова.
Из мебели, кроме уже упомянутой, имелись: одно глубокое кресло, стоящее на коричнево-бурой
шкуре "лицом" к огню, тёмная длинная тахта вдоль стены и пузатый буфет напротив. Судя по
количеству средневекового оружия на стенах, зал явно мужской. Да и прочая обстановка говорила о
том же.
Когда мы вошли, моё синеглазое проклятье с Валеном что-то бурно обсуждали. Но стоило нам с
Инаром переступить порог, спорщики мигом замолкли и обернулись, хотя ни единого звука мы не
издали. Чувствуя, как заполошно забилось в груди сердце, я спокойно улыбнулась обоим,
удовлетворённо отметив чисто мужское удовольствие, промелькнувшее по их лицам при виде меня.
Потупив взор, я молча стояла, ожидая дальнейшего развития событий и, заодно, выравнивая