В декабре 1944 командующим ТОФ был назначен контр-адмирал Лазарев — и приготовление флота к войне (то, что война с Японией будет, мы знали уже осенью) резко активизировалось. Войска получали новую технику, прибывали части с Запада, строилась тыловая и обеспечивающая инфраструктура — число аэродромов, в том числе и с бетонным покрытием, увеличилось почти втрое, была завершена железная дорога до Совгавани, на Северном Сахалине и в Приморье развернута сеть радиолокационных станций ПВО, значительно увеличены судоремонтные мощности в Комсомольске и Владивостоке. ВВС ТОФ к весне значительно превосходили японскую авиацию, развернутую на будущем театре военных действий. Но огромной проблемой продолжала оставаться слабость нашего надводного флота, в сравнении с японским, и нехватка десантного тоннажа. Трудности были огромными — но успешно решались. Лазарев командовал совсем иначе, чем Трибуц — спокойным голосом, но в то же время чётко ставил задачи, в коротких и ёмких выражениях объясняя подчинённым, что необходимо сделать, а что категорически недопустимо; изначально доверяя людям, он без колебаний снимал с должности доверие не оправдавших; не разбрасываясь приказами, он в то же время поставил дело так, что не выполнить его приказ, замотать, спустить на тормозах было нельзя. В отличии от некоторых начальников, Лазарев прислушивался к мнению нижестоящих и не стеснялся интересоваться тем, чего не знал (например, местными природными условиями), и в то же время сам мог выдать оригинальную идею. И все это было подчинено одной цели — в будущей войне победить, и с наименьшими потерями. Его правой рукой и надежным тылом был Зозуля, твердо державший в руках весь штаб ТОФ. А я полностью отвечал за ВВС флота.
20 апреля Лазарев отбыл в Петропавловск-Камчатский, для окончательного утверждения планов действий Северной Тихоокеанской флотилии. 24 апреля я с огромной тревогой узнал о японской провокации, причем в масштабе, какого обнаглевшие самураи не решались устраивать тут даже в сорок первом! И это было очень похоже на разведку боем! К сожалению, командующий сумел вылететь обратно лишь 1 мая, так что японцы имели достаточно времени подготовить следующий удар.
Самым опасным был, бесспорно, участок полета над морем. Я счел необходимым лично руководить операцией, прилетев в Оху на Сахалине утром 29 апреля, развернув здесь временный штаб ВВС ТОФ. В обеспечение перелета была задействована не только эскадрилья 6 гвиап, но и по одной эскадрилье от 17 иап с Камчатки, и 58 иап с Сахапина (вели дальнюю разведку над морем, летели парами на расстоянии в 50-100 километров, параллельным курсом и впереди), а также эсминцы «Рьяный» и «Ревностный» (находились в море под контрольными точками маршрута, вели радиолокационный дозор). Когда самолет командующего вылетел из Петропавловска, во всех частях ВВС и ПВО флота на Сахалине и в устье Амура была объявлена повышенная готовность. Прошло полтора часа, «Дракон» (позывной авиагруппы Лазарева) преодолел уже почти половину пути.