Я вышел из машины и направился ко входу в здание. Джо последовал за мной. Мы поднялись на лифте на тринадцатый этаж и, пройдя несколько ярдов по коридору, остановились перед дверью, на которой золотыми буквами было написано: «ИЗДАТЕЛЬСТВО ДЖОУНСА. ДЕШЕВЫЕ РОМАНЫ». Надпись маленькими буквами под ней гласила: «Входите, пожалуйста». Поскольку мы в любом случае собирались это сделать, то с готовностью приняли приглашение.
За письменным столом сидела блондинка, со скучающим видом нажимая на клавиши пишущей машинки. На ней была так называемая крестьянская блуза свободного покроя, хотя содержимое ее явно не предназначалось для низших классов.
Она радостно улыбнулась и вежливо спросила, что нам нужно.
Нахмурив брови, я посмотрел на нее.
— Полиция, — пришлось представиться мне.
Это произвело должное впечатление: она немедленно отодвинула стул;
— Да, сэр. Я тотчас же доложу мистеру Джоунсу.
Она встала и помчалась к внутренней двери с надписью: «Посторонним вход воспрещен». Нельзя было сказать наверняка, в какую сторону она покачивалась более восхитительно и эффектно — то ли вперед, то ли назад. Она просунула голову в дверь и что-то тихо там сказала. Потом повернулась к нам и жестом пригласила войти.
Маленький лысеющий человек в кабинете выглядел так, словно унаследовал язву желудка от своего отца и деда как часть бизнеса. Он определенно не относился к тем людям, у которых она развивается по собственной инициативе.
— Лейтенант Дин из департамента полиции! — представился я, не моргнув глазом.
— Садитесь, садитесь, — нервно пригласил человечек. — Чем могу помочь, джентльмены?
— Мне хотелось бы посмотреть из вашего окна, — ровным голосом произнес я.
Он вылупил от удивления глаза и начал судорожно перебирать бумаги на столе.
— Вы… вы хотите сказать, — запинаясь, проговорил он, — что вы хотите выглянуть из окна?
— У вас запрещено выглядывать из окон? — в свою очередь удивился я.
— Н-н-нет! — будто подавился он. — Пожалуйста, лейтенант! Это… достаточно большое окно — подходите и смотрите!
— Спасибо — Я подошел к нему.
Вид из комнаты Хэкета оказался весьма эффектный. Мне удалось запомнить из внешнего вида здания ровно столько, сколько было необходимо, — то есть все, что касалось окон. У Хэкета они были алюминиевые, с поднимающимися вверх рамами, и большие смежные комнаты его личного кабинета были открыты навстречу утреннему солнцу. А для того, что мною было задумано, открытые окна имели весьма существенное значение.
Чтобы дать понять редактору, что я не такой уж сумасшедший, каким могу показаться, я начал тщательно осматривать рамы.