— Я надела его специально для тебя, еще на вечеринке, — надула она губки. — А когда отправилась на поиски, ты уже смылся. И даже не поцеловал меня на прощанье.
— Я вспомнил твой поцелуй и испугался, что ты меня никогда не отпустишь, — честно признался я.
— Ну а теперь, когда я тебя поймала, ты ведь не сбежишь?
— Мне неплохо бы поспать, — с сомнением в голосе отозвался я.
— А тебе не кажется, что спать под открытым небом куда приятней и полезней, чем в паршивом душном номере? — с притворной серьезностью спросила она. При этих словах ее платье соскользнуло на землю.
Теперь я догадался, зачем она поднимала руки — чтобы расстегнуть крючок на спине. А я-то думал, что у нее просто зачесалась спина.
— Тебе не холодно? — хрипло выдавил я, зачарованный видом ее идеально очерченных алебастровых грудей с неправдоподобно розовыми сосками. Мне нечего было удивляться этому — ни одна уважающая себя леди хиппи не станет носить бюстгальтер — особенно когда она в нем совсем не нуждается.
— Чуть-чуть, — поддразнила она. — Но надеюсь, ты согреешь меня, адвокат?
— Зови меня Рэнди.
— Может быть… потом.
Я сбросил с себя всю одежду, а она, все с тем же притворно серьезным видом, шагнула из трусиков, затем игриво повесила их на сосновую ветку.
Мы стояли очень близко друг к другу, совершенно нагие, и наши тела отсвечивали в темноте каким-то призрачным сиянием. Я крепко прижал девушку к себе. Ее тело затрепетало с головы до ног, и мягкие судороги еле сдерживаемой страсти пробежали по ее коже.
— Кальвин сказала, что они называют тебя Задним Сиденьем за твои потрясающие организаторские способности, — между поцелуями прошептал я. — Теперь я понимаю, что она имела в виду.
— Между прочим, я и сама люблю, когда для меня что-нибудь организовывают, — улыбнулась она. — Скажем, удобное местечко…
— Я знаю одно, просто великолепное! С него открывается потрясающий вид на все побережье.
— О каком виде ты рассуждаешь в такую безлунную ночь?
— Да к черту этот вид, пошли!
Мои сумки уже лежали в машине, счет был оплачен, когда я решил напоследок навестить Гарри-обезьяну.
Ступив на подгнившее деревянное крыльцо, я постучал в дверь и сразу обнаружил, что здесь как-то непривычно тихо. Из-за двери доносилась негромкая музыка — одна из симфоний Бетховена.
Совсем не в стиле Гарри. Разве годится устраивать оргию под Бетховена?
— А, Рэндол Робертс, адвокат! — широко улыбнувшись из полумрака комнаты, приветствовал меня Гарри. Он был голый. Отрадно видеть, что все не так уж кардинально изменилось за это время.
— Вот, уезжаю в Сан-Франциско и пришел поблагодарить тебя за помощь.