— Какого черта ты от меня хочешь? — холодно спросил он.
«Я хочу, чтобы ты любил меня», — подумала Лорен.
— Ничего я от тебя не хочу, — сказала она вслух. — Уходи и оставь меня одну.
Ник взглянул на нее с оскорбительной снисходительностью.
— Прежде чем уйти, я дам тебе один совет, — бросил он холодно. — Подрасти.
Лорен почувствовала себя так, как будто ей дали пощечину. Разъяренная, она набросилась на него:
— Ты абсолютно прав! Это то, что я собираюсь сделать. С сегодняшнего дня я буду претворять в жизнь твои взгляды! Спать со всеми мужчинами, которые попадутся под руку. Но только не с тобой, ты слишком стар и циничен. Проваливай отсюда!
Ник достал из кармана маленькую черную коробочку и положил на стол.
— Я должен тебе пару серег, — сказал он, выходя из кухни.
Лорен услышала, как за ним захлопнулась входная дверь, и, взяв дрожащими руками коробочку, открыла ее. Она ожидала увидеть маленькие золотые колечки своей матери, но вместо них там лежала пара огромных светящихся жемчужин в тонких золотых ободках. Лорен захлопнула коробку. «Какая из его любовниц потеряла их в его постели? — со злостью подумала она. — Или он привез их из Италии?»
Она побежала наверх, чтобы взять сумочку и накинуть джемпер. Она пойдет искать Джиму подарок, как и собиралась, а предыдущий час навсегда выкинет из головы. Ник Синклер больше не причинит ей вреда. Она открыла шкаф и застыла, глядя на красивый серебристо-серый свитер, который связала для… для этого негодяя!
Вот он — подарок Джиму! У него такой же размер, как у Ника, и ему, наверное, понравится вещь, связанная собственноручно Лорен. Нику бы тоже понравилась. При этой мысли она почувствовала острую боль в груди, но тряхнула головой и решила не обращать на нее внимания.
На следующее утро Лорен была в пурпурном замшевом костюме, на губах ее играла ослепительная улыбка.
Джим взглянул на нее и усмехнулся:
— Лорен, ты просто сногсшибательна, но разве ты не должна быть наверху?
— Больше нет, — ответила она, передавая ему корреспонденцию. Она была убеждена, что поскольку «игра» закончена, Ник не захочет видеть ее по утрам у себя в кабинете.
Но она ошиблась. Через пять минут, когда они обсуждали доклад, над которым она сейчас работала, на столе Джима зазвонил телефон.
— Это Ник, — сказал он, передавая трубку Лорен.
Голос Ника был властен и груб:
— Поднимайся сюда! Я сказал, что хочу, чтобы ты была здесь целый день, и тебе придется выполнять. Давай пошевеливайся!
В трубке раздались гудки. Лорен посмотрела на аппарат так, как будто он был раскален. С ней никогда не разговаривали таким тоном.