Елизавета отложила газету, а ее рука, помимо воли, потянулась к телефону. Она просто не могла не позвонить.
— Филипп Яковлевич отказывается беседовать с журналистами, — сообщил ей официальным тоном голос невидимого собеседника. — Нет, горничная Мария здесь уже не работает.
Узнав, что звонит адвокат, новый секретарь Липмана немного смягчился:
— Будьте снисходительны к моему хозяину, ведь он пережил сильное потрясение.
Дубровская изумилась:
— Странно, а я считала, что возвращение «Тигрового глаза» стало для него большой радостью.
— При чем тут «Тигровый глаз»? — в свою очередь удивился собеседник. — Все дело в дочери. Елена оставила его ради театра. Говорят, что она теперь где-то в Европе.
«Легенда о раскаявшемся грешнике? — усмехнулась про себя Елизавета. — Ну, что же! И это возможно…»
Это случилось позже, летом, на небольшом пароходике, совершавшем ночные прогулки по Темзе. Елизавета забежала на минутку в дамскую комнату поправить макияж. Конечно, она была занята только своим отражением в зеркале, поэтому не замечала ничего вокруг. Мимо нее прошелестели оборки вечернего платья, и Лиза отчетливо уловила в воздухе знакомый пронзительно-терпкий аромат женских духов. Она обернулась, повинуясь безотчетному порыву, но увидела лишь краешек длинной юбки, скользнувшей за дверь.
Разумеется, это было смешно так реагировать на запах восточных пряностей, ставший основой для многих духов. Ведь ими могли пользоваться тысячи женщин по всему миру. Но в памяти Елизаветы были живы воспоминания о талом весеннем снеге и воздухе, звенящем неумолчной мартовской капелью, а также об алой цыганской юбке с зеленой нашивкой по краю. В общем, возвращаясь на свое место в ярко освещенный плавучий ресторан, Дубровская пребывала во власти томительного ожидания чего-то необыкновенного.
Компания ее встретила шутками, и через несколько минут Елизавета обязательно бы растворилась в царящей повсюду атмосфере веселья, если бы не случайный взгляд, брошенный ею на соседний столик. Сидящая там пара меньше всего желала быть в центре внимания. Этим двоим вполне хватало общества друг друга. Они сидели, держась за руки, словно отгороженные от всего мира непроницаемой стеной. Лицо женщины показалось Лизе странно знакомым. Девушка долго перебирала в памяти обстоятельства, при которых она могла видеть эти голубые глаза, брови вразлет и стройную фигуру. Мужчина сидел к Лизе спиной, и Дубровской хорошо были видны его налитые плечи и мощный затылок. Странно, но Дубровская не могла отвести взгляд от этой пары, снова и снова экзаменуя собственную память.