Возможно, сказывался еще холодный сон, но все время от времени неожиданно засыпали на короткое время. Кордов считал, что это состояние пройдет, но Кимбер беспокоился. Когда они приблизились к избранной планете, он потребовал у первого ученого стимулятор.
— Теперь мне нельзя спать, — уловил Дард обрывки разговора, когда вернулся после отдыха на койке в соседней каюте. — Уснуть в тот момент, как корабль входит в атмосферу, — это недопустимо. Мы еще не выбрались из леса, хотя поляна близко. Калли в крайнем случае может сесть за управление, Роган тоже, когда полностью придет в себя. Но у них нет пилотской подготовки, а садиться на незнакомую планету — это работа не для начинающих.
— Ну, хорошо, Сим. У тебя будет твоя таблетка. А теперь все же ложись, расслабься и поспи. Твое место займет Калли и будет следить за курсом…
Высокий худой инженер, который после пробуждения почти все время молчал, кивнул и сложил свое длинное тело в кресло, которое неохотно уступил ему Кимбер. Он что-то передвинул на контрольном щите и откинул голову, глядя на экран.
За последние часы светящиеся точки изменились. Огненный шар, который Кимбер называл Солнцем Два, ушел за край экрана. И теперь большую часть экрана заполняла избранная ими планета, с каждой секундой она все увеличивалась.
Кордов сел в другое кресло и вместе с Дардом смотрел на экран. Шар на нем приобрел синевато-зеленый цвет, местами виднелись полосы других цветов.
— Полярные районы — снег, — заметил Кордов. Калли коротко ответил:
— Да!
— И моря…
Тут Калли разразился первой длинной речью.
— Много воды. Пора бы увидеть и сушу.
— Может, вся поверхность под водой, — размышлял Кордов. — Тогда, — он улыбнулся Дарду через плечо, — нам придется оставить планету рыбам и поискать счастья в другом месте.
— Одного не хватает, — Калли вторично внес какие-то поправки в приборы. — Нет луны…
Нет луны! Дард смотрел на увеличивающийся шар, и впервые после пробуждения его пассивное восприятие происходящего дрогнуло. Жить под небом, в котором не будет серебряного шара! Луна исчезла! Все старые песни, которые пели люди, все старинные легенды, которые они рассказывали, вся история — ведь луна была первым шагом человека в космос, — все это исчезло. Нет луны — и никогда не будет!
— Тогда что же будущие поэты станут рифмовать со словом «волна» в своих излияниях? — проворчал Кордов. — И наши ночи будут темными. Но нельзя иметь все, у нас не будет первой ступени в космос. Ведь ею служила наша луна, она была остановкой в пути, путевым знаком, манившим нас к себе. И если на этой планете существовала разумная жизнь, ей этого недоставало.