— Он не согласится! — сердито ответил отец. — Сражаться на стороне родни — это честь, но он не сможет послать своих людей на битву за чужое дело, а потом забрать твои земли в уплату себе.
— Однако, если ему так уж понадобились мои земли, ом, конечно, найдет какой-нибудь способ…
— Ему понадобилась ты. Он прислал мне весточку в Корнуолл. — Отец разглядывал Дженни, отмечая поразительные перемены, превращающие ее тощую, веснушчатую, простоватую ребяческую физиономию в лик необычайной красавицы. — Ты стала очень похожей на мать, крошка, и у старика аппетит разыгрался. Я не просил бы тебя, если б нашелся другой способ. — И он грубовато напомнил:
— Ты вечно упрашивала меня объявить тебя лэрдом. Говорила, что нет ничего, чего бы ты не сделала для клана…
Дженни замутило при мысли о том, чтоб отдать свое тело, свою жизнь в руки мужчины, которого она всегда инстинктивно бежала, но девушка вскинула голову и отважно встретила взгляд отца.
— Хорошо, батюшка, — спокойно сказала она. — Теперь я должна отправиться с вами?
Выражение облегчения и гордости на его лице почти помогли ей смириться с жертвой. Он отрицательно покачал головой:
— Лучше вам с Бренной остаться здесь. У нас лошадей не хватает, а мы торопимся попасть в Меррик, чтобы подготовиться к сражению. Я извещу Макферсона, что насчет свадьбы мы договорились, а потом пришлю сюда кого-нибудь, чтобы доставить тебя к нему.
Он повернулся, вновь садясь на коня, и Дженни поддалась искушению, с которым все время боролась. Вместо того чтобы стоять в сторонке, она направилась к шеренгам всадников, некогда бывших ее друзьями и товарищами по играм. В надежде, что, может быть, кто-то из них слышал, как она согласилась выйти замуж за Макферсона, и это смягчит неприязнь, она задержалась у коня плотного рыжеволосого мужчины.
— Добрый вам день, Рональд Гарвин, — проговорила она, неуверенно улыбаясь под его устремленным в сторону взглядом. — Как поживает ваша жена?
Желваки заиграли на его скулах, ледяные глаза, посверкивая, глядели поверх ее головы.
— Полагаю, неплохо, — бросил он.
Дженни проглотила явный отпор мужчины, который когда-то учил ее удить рыбу и хохотал вместе с нею, когда она свалилась в воду.
Она оглянулась и умоляюще посмотрела на всадника в колонне позади Рональда:
— А вы, Майкл Мак-Клеод? Ваша нога не болит больше?
Холодные голубые глаза наткнулись на нее и вперились в пустое пространство.
Она направилась к следующему верховому, но лицо того дышало такой ненавистью, что Дженни, молитвенно сложив руки, проговорила сдавленным, просящим тоном: