— По-вашему, получается все очень просто, — заключила Дженни, вставая и оправляя юбки. — И, должно быть, так оно и есть. Надеюсь, долго ждать не придется, они скоро поймут, что он…
Дверь распахнулась, и оба они оглянулись как раз вовремя, чтобы увидеть, как на сердитой физиономии Ройса появляется облегчение.
— Никто не знал, куда вы подевались, — сказал он и зашагал к Дженнифер, зловеще громыхая сапогами по натертому деревянному полу церкви. — Впредь не исчезайте, не доложив кому-нибудь, куда направляетесь.
Брат Грегори бросил один-единственный взгляд на негодующее лицо Дженнифер и вежливо извинился. Как только дверь закрылась за ним, Дженни резко бросила:
— Я и не знала, что я здесь пленница.
— Зачем тебе понадобилось покидать замок? — поинтересовался Ройс, не потрудившись прикинуться, будто не понял значения ее слов.
— Затем, что я хотела поговорить наедине с братом Грегори, — мрачно уведомила его Дженни. — Теперь твой черед ответить на мой вопрос. Почему мне запрещено покидать замок? Я у себя дома или в тюрьме? Я не собираюсь…
— Ты у себя дома, — перебил он, неожиданно усмехнулся, к полному ее замешательству, и добавил, тихонько и восхищенно фыркая:
— И у тебя самые синие в мире глаза. Когда ты злишься, они становятся цвета мокрого синего бархата.
— Мокрого бархата? — кисло переспросила она, морщя носик. — Мокрого бархата…
Белые зубы его сверкнули в широчайшей улыбке.
— Разве нет? А что я должен был сказать? Улыбка была неотразимой, и Дженни поддалась его озорному настроению.
— Ну мог бы сказать, что они цвета… — она увидела большой сапфир, украшающий распятие, и предложила:
— …сапфиров. Это неплохое сравнение.
— Ах, но сапфиры холодные, а глаза твои теплые и выразительные. Как, лучше? — хихикнул он, не слыша более возражений насчет мокрого бархата, — Гораздо, — охотно согласилась она. — Не соблаговолишь ли продолжить?
— Комплименты?
— Конечно.
Губы его дрогнули от смеха.
— Очень хорошо. Ресницы твои напоминают мне черную от сажи метелку.
Развеселившаяся Дженни залилась мелодичным смехом.
— Метелку! — радостно хохотала она, укоризненно Качая головой.
— Точно. А кожа твоя белая, мягкая, гладкая… Глядя на нее, я вспоминаю…
— Ну? — фыркая, подтолкнула она.
— Яйцо. Продолжать?
— О, пожалуйста, больше не надо, — пробормотала она сквозь смех.
— Как я понял, у меня ничего не вышло? — ухмыляясь, уточнил он.
— Я-то думала, — упрекнула она, задыхаясь, — что даже при английском дворе требуется хоть какое-то галантное обхождение. Ты что, никогда не бывал при дворе?
— Старался бывать как можно меньше, — мягко ответил он, но внимание его привлекли ее полные улыбающиеся губы, и Ройс без предупреждения сгреб Дженни в объятия, прижавшись к этим губам жадным, торопливым ртом.