Над капищем собралась целая стая таинственных огоньков, озаряя его мертвенно-зеленоватым светом и придавая ему колдовской и жутковатый вид. Но не само место поклонения тёмной богине было целью Цветанки: она присела на землю в стороне от него, за густыми кустами, закрыла глаза и стала мысленно призывать своего призрачного товарища. Волк явился на зов и сгустком холодного тумана ворвался ей в грудь, заставив выдохнуть струю морозного воздуха. Поднявшись на ноги, Цветанка открыла глаза… Страшный лес преобразился: мрак рассеялся, пространство меж стволами наполнилось зелёным и голубоватым сиянием, в переливах которого таилась своеобразная, холодящая красота. Расцвеченный таким образом лес уже не выглядел жутко, и Цветанка, как заворожённая, озиралась, обнаруживая вокруг себя множество удивительных существ, которые до сих пор были скрыты в черноте ночи. Какие-то жучки с совиными головами, ящерки с широкими зубастыми улыбками и кожистыми многослойными воротниками на шеях, сиреневокрылые змейки и совсем уж непонятные мохнатые зверьки с телом куницы, хвостом зайца и маленькими рожками, как у косули. Глазищи этих зверьков пугали своей человеческой разумностью. Вся эта живность продолжала заниматься своими делами, не проявляя к Цветанке никакого интереса.
Разглядывая это диковинное зверьё, Цветанка чуть не забыла, зачем сюда пришла. Положив на землю курицу и испуская ледяное дыхание, она попыталась ощутить в себе призрачного волка. Его передние лапы стали её руками, а задние – ногами; «второе сердце» ожило и забилось в тоске, а к горлу подступил болезненный комок, рвавшийся наружу воем. Напрягшись, горло издало совершенно нечеловеческий звук, от которого у самой Цветанки кровь застыла в жилах, а кишки превратились в глыбу льда.
Этим воем она звала Марушиного пса, обитавшего на капище. Днём, когда они приходили сюда с бабушкой, он проявил к Цветанке дружелюбие… Впрочем, нет – скорее, к призрачному волку, пришедшему к ней на помощь и вселившемуся в неё. Благодаря ему чёрный зверь чувствовал её как «свою», и Цветанке пришло в голову приманить его и угостить курицей с отваром яснень-травы. До жертвоприношения осталось совсем немного времени, и следовало что-то предпринять, чтобы чудовище не смогло убить и съесть девочек, которых волхвы собрались поднести ему, дабы задобрить его хозяйку – Марушу. Цветанка сама толком не знала, что станет с оборотнем, который отведает уничтожающей хмарь травы, но надеялась, что это будет для него достаточно губительно.
Её вой не остался без ответа: вскоре вдалеке послышался голос Марушиного пса – более грубый, чем у Цветанки, хрипловатый и низкий, чуть надтреснутый, с ноткой тревоги. «Иду к тебе», – уловило в нём её «второе сердце».