— Но в целом — это народ.
— Народ?! А где же среди этой массы интеллигенты, русские офицеры, священнослужители, единоличное крестьянство? Они, все вместе взятые, для советской власти — классовая буржуазия, которой по мнению советов, нет места среди рабочих и крестьян. Па-ра-докс!! Умноженный на безумие.
— Теперь вижу, что — то ужасное сотворили там — наверху, согласился Илья.
— Сталин и его окружение — вот главные палачи. Мало того, они своих цепных псов в лице Ягоды, Агранова, Лурье уничтожили, так вычистили всю чекистскую, старую гвардию. И поделом им! Но зачем народ истреблять? Твой отец, брат или односельчане, в чем их вина?! Разве они враги своему народу? Только часть всего общества сидит в комбедах и управлениях колхозов и под распитие самогонки сочиняют частушки о благодатной жизни в совдепии, а затем своего же соседа без угрызения совести сдает поганым чекистам для расстрела. Посмотрите, что творится кругом: людей ночью, а то и средь бела дня спокойно забирают и увозят в неизвестность. Илья, разве ты не слышал, что творится в Томской или Новосибирской тюрьмах. Только за этот неполный год было арестовано тьма — тьмущая народа. Мы с Михаилом сидели в лагерях и насмотрелись на «цветущую» жизнь нашей Родины. Нет, благодарим, но больше жить по — ихнему у нас нет желания. Мы избрали свой путь и до конца будем бороться с коммунистической сволочью. А ты?! Куда ты приткнешься, когда узнаешь, что в подвалах Томского НКВД расстреляют твоего отца, или твоего — Петр. Вы снова простите своего великого Сталина и дадите ему на откупную всю Рассею?
— Значит, ты считаешь, что советская власть поработила весь народ? — спросил Илья.
— Конечно! Ты вспомни историю. Когда император российский Александр-II отменил крепостное право? В 1861 году, а Сталин закрепостил крестьян, загнав в колхозы, и превратил их в амию рабов. Пролетарский класс тоже сделал рабами, загнав их на фабрики, как в старые времена царь Петр-I разрешил боярам привязывать рабочих к заводам. А сколько, в общем по стране сидит народа в лагерях? Делай вывод: Сталин превращает свой народ в крепостное стадо или иными словами в заключенных.
— Мирон, когда в жизнь человека врывается горе, то он вправе изменить свои взгляды на происходящее. Ты прав, смерть своих родных я никогда, никому не прощу, и не стану ждать, когда руководство страны сменится, чтобы после этого отбелить одних палачей и поставить на место ушедших других.
— Ты действительно так думаешь? — удивился Мирон.
— У меня в Новосибирске осталась жена и двое маленьких сыновей, я не знаю, что с ними сотворят, когда на меня придет приказ в спецкомендатуру, но уверен, что их не оставят на свободе.