Эта её привычка называть Леру по фамилии тянулась со дня их знакомства. Звук слетал с её губ светлой змейкой, чувственно, по-летнему, а удлинённой формы глаза с кокетливо загнутыми кверху ресницами хитровато-иронично щурились… Шесть лет назад сердце Леры попало в золотисто-щекотный прищур этих пушистых щёточек; тогда Машина талия была тоньше, без намёка на «яблочность», а щёки не успели округлиться.
– На. – Лера протянула стакан воды со льдом, и Маша жадно схватила его, коснувшись её руки мокрыми пальцами.
«Гроза будет, – подумалось Лере отчего-то. – Душно».
***
Аккуратно подстриженная травка, оранжевые чашечки ноготков и белые мелкие звёздочки ромашек, малинник, смородиновые кусты, вишня, яблони… Уютный, тенистый сад с окружённым рябинами домиком, одурелый треск кузнечиков, сонный шелест листвы, лимонно-прохладный запах мелиссы – чего ещё желать для хорошего, душевного отдыха? Лера уже второе лето подряд снимала эту дачу и ездила на работу в город, а домой забегала раз в неделю, чтобы проверить квартиру и закинуть в стиральную машину накопившуюся кучу белья и одежды. Домик, отделанный снаружи вагонкой, состоял из двух комнат и кухни и был подключен к электричеству и газу; насос качал ледяную воду из глубокой скважины – хватало и на бытовые нужды, и на полив. Снимать дачу через агентство Лере показалось дороговато: слишком большие накрутки, и она рискнула открыть газету с частными объявлениями. Всё обошлось без накладок и жульничества; супружеская чета пенсионеров – чистеньких, интеллигентных старичков – сдала Лере домик с участком в восемь соток за вполне приемлемую плату на пять месяцев, с мая по сентябрь включительно.
– Старые уж стали, не потянем сад, – объяснила Лидия Васильевна, в своих льдисто блестящих очках и белой ажурной шали с брошкой похожая на школьную учительницу. – Спину гнуть на грядках уж ни сил, ни здоровья нет, продать жалко, а так – хоть прибавка к пенсии.
Лера понимающе кивала, с интересом осматриваясь на участке. Ей нравилось здесь: забор высотой в человеческий рост создавал впечатление уединённости, деревья отбрасывали скользящую, шелковисто-прохладную тень, а лёгкий весенний беспорядок не казался большим недостатком. Листья – сгрести и сжечь, сорняки – выдергать, траву на лужайке – подстричь, вот и все дела.
– Можете что-нибудь посадить, если хотите, – сказала хозяйка. – Теплица имеется, место под грядки… Пользуйтесь по своему усмотрению. Если что – подскажу, семян дам.
Обязательным условием было соблюдение приличий и нравственности.
– Если будете водить мужчин – соседка Нина Антоновна мне доложит. Разврата на своём участке я не потерплю, так и знайте. – Голос старушки прозвучал по-учительски сурово, с металлическими нотками.