Это случилось, когда мистер Грей сообщил о десяти футах в льяле: цепь помпы правого борта разорвалась, и бедный старик вынужден был извернуться и разобрать обшивку, чтобы добраться до звеньев — часы работы в темноте после усилий на рукоятке. А как только её починили, работу нарушил засосанный внутрь маленький кусочек угля.
Стивен потерял счёт времени. Казалось, оно проходит мимо него, через него, в бесконечной неразберихе и спешке, или, по крайней мере, с таким количеством одновременных событий, что просто невозможно уследить за всем. И все же Стивен понимал, что за всеми этими хаотическими движениями в темноте скрывается вполне конкретная логика.
Единственная вещь, которая была ему полностью понятна — центром приложения физических и умственных усилий, за исключением тех редких случаев, когда его отзывали на перевязку, была помпа, и абсолютно простая, прямолинейная и срочная задача налегать на рукоятку для того, чтобы корабль не затонул.
Теперь, пока команда простаивала во время починки помпы, Стивен тупо уставился в пространство, а затем последовал за остальными на корму, в кают-компанию. В этом холодном дожде и мокром снеге моряки качали уже так давно и так яростно, что как только у них выдался перерыв, и они оказались в тепле, заснули, едва поев или даже в процессе жевания.
Прошли часы. Помпу отремонтировали, и мичман, за неё отвечавший, всех разбудил. Еще немного и работа снова стала механической, ни на ветер, ни на дождь внимания не обращали. Отдых: глубокий сон без сновидений и снова смена.
По истечении какого-то времени, Стивен заметил, что подготовили еще один парус для заделывания течи, и снова выполняли те же трудоемкие действия, пропуская его под днищем: долгая, утомительная работа с рёвом бесчисленных приказов поверх скрежета помп. Быть живым винтиком в механизме оказалось достаточно трудно — тяжелейшая, наиболее длительная физическая нагрузка, что когда-либо ему выпадала. Он не завидовал человеку, который должен был командовать остальными, добавляя к мускульному крайнее умственное напряжение.
С большим трудом парус провели в корму и туго притянули, но вода всё еще поступала. Джек проводил на помпах все время, что мог уделить от процесса облегчения корабля и подведения пластырей: нога не позволяла ему передвигаться так, как ему бы хотелось, и во многом приходилось полагаться на Гранта как в значительной части работ, так и в многочисленных вопросах, требующих мгновенных решений. И Грант справлялся очень хорошо. Сердце Джека наполнилось теплотой: Грант крепко знал своё ремесло — превосходный моряк.