Выступавший ветеран вспоминал события битвы на Сомме – в ходе одного из ее боев, к слову, и пострадал Пьер Виттон. Речь шла о сражении при Гильемоне, произошедшем в начале сентября 1916 года. Дивизии Шестой французской армии должны были выбить немецкие оборонительные силы с занятых позиций. Серьезные, опытные военачальники – Жоффр, Хейг, Фош – делали попытку за попыткой, отправляя своих солдат на смерть, но немцы держались совершенно непробиваемо, точно построили перед своими земляными окопами бронированные стены. Так рассказывал ветеран.
Ровно за неделю до этого тот же ветеран говорил о тех же событиях – если бы не разница в текстах, можно было бы подумать, что это повтор. Но в первом своем выступлении он рассказывал о том, как с трудом, с множеством жертв, но союзным войскам всё-таки удалось выбить противника из Гильемона и окрестностей.
Битву при Гильемоне он сравнивал с одним из сражений Второй мировой, в котором тоже принимал участие. О последнем сражении оба раза он рассказывал совершенно одинаково.
И был еще один фактор. В беседе с Виттоном я расспрашивал его, как называется та или иная его картина. Одно из полотен – на удивление многофигурное, там были изображены восемь человечков – называлось «Битва при Гильемоне», оно было белым и стояло у правой стены.
В тот же день сразу после радиопередачи я поехал в больницу, чтобы проверить свою догадку. Пьер Виттон по-прежнему занимал небольшую комнатку с огромным окном, но вот картин поубавилось. Художник отказался со мной общаться. Сестра сказала, что иногда Виттон устраивает «чистки», упаковывая часть картин и отправляя их в мусор. Очередная чистка случилась как раз за день до моего визита. Большинство картин растаскивают врачи – они вообще нередко забирают себе плоды творчества душевнобольных, некоторые из соображений коллекционирования, некоторые подрабатывают продажей произведений искусства.
К тому времени Жан Дюбюффе (с которым я тоже был шапочно знаком во время жизни в Париже и вращения в художественной среде) уже ввел расхожий термин «ар брют», «грубое искусство», и его коллекция работ, созданных душевнобольными, инвалидами, заключенными и прочими представителями маргинального сообщества, снискала значительную известность в Европе. Насколько я знал, Дюбюффе купил у Виттона порядка двадцати картин – все, конечно, черные, и даже создал некую иллюзию известности Пьера. Стоимость «пляшущих человечков» по-прежнему была невелика, но всё-таки поднялась на новый уровень, и врачи с радостью забирали картины, чтобы получить прибавку к зарплате.