– Вы в самом деле этого хотите? – счел нужным уточнить я.
– Разумеется.
– Что ж…
Вам, судари или сударыни, на университетских лекциях бывать не приходилось ли? Нет? Похвально. Ничего там интересного нет. Выжившие из ума профессора изощряются в тупоумии, тщась уразуметь природу вещей и лопоча о многомерности пространства, в котором ни дьявола не смыслят. Какая там, к чертям, многомерность. Кто наделен высшей силой, волен оставаться невидимым или являть себя людишкам – вот и вся недолга. Последнее, впрочем, чревато воплями и истериками: людишки, как правило, оказываются к подобным зрелищам не готовы.
Я уселся поудобнее, произнес простейшее заклинание и предстал. Ни воплей, ни истерик не последовало.
– А вы видный мужчина, – констатировала непреложный факт Кларисса Андреевна. – И, по всей видимости, галантный кавалер. Это, позвольте спросить, у вас что?
– Рожки, – объяснил я. – Копытца там ниже, хвост под сюртуком. Вы удовлетворены?
– Смотря какой смысл вы вложили в последнее слово, дорогой Валерьян Валерьянович.
Я хихикнул – она, как и подобает «чертовкам», оказалась весьма остроумна.
– В этом смысле у нас с вами ничего не выйдет, – сказал я не без сожаления. – Увы. Но знакомство со мной, уверяю вас, может оказаться весьма полезным. Вам не надоели поручики?
– Смертельно надоели. Вы можете предложить что-нибудь получше?
Я снисходительно улыбнулся.
– Естественно. Государя императора не обещаю, но какого-нибудь генерала от инфантерии не из самых задрипанных – почему бы нет.
– Звучит заманчиво, – Кларисса Андреевна облизнула чувственные полные губы. – И что мне нужно для этого сделать?
– Ровным счетом ничего. Разве что сказать мне «да». И, возможно, немного посодействовать в моих начинаниях.
* * *
На следующий день я выиграл у Хранителя в лото восемь рядовых, уступив лишь однажды. Он отбил двух канониров и ефрейтора в фараон, но в железку я снова взял верх – мне достались сразу три унтера и штаб-ротмистр.
– Довольно, – на этот раз игру прервал я.
– Как вам будет угодно.
Я изобразил нерешительность.
– Мы могли бы разыграть дюжину-другую унтеров в вист, – предложил я. – Или в белот, если пожелаете.
Хранитель презрительно скривил губы.
– За кого вы меня держите, сударь?
Я развел руками.
– Не хотел вас задеть. Думал, возможно, за полсотни последних лет вы приобрели необходимый навык.
Хранитель не ответил, и я из Георгиевского зала ретировался.
– Как вам это понравилось? – осведомился я тем же вечером у княгини Ромодановской.
Мы неспешно фланировали по Невскому. Вернее, фланировала она, а я, как и подобает наставнику, держался в двух шагах по левую руку.