ОБЪЯВЛЕНИЕ С.-ПЕТЕРБУРГСКОГО ГРАДОНАЧАЛЬНИКА
«13 июля обязательным постановлением воспрещены в столице всякие демонстрации и манифестации; однако проходившие в городе грандиозные патриотические шествия были допускаемы ввиду совершенно мирного их характера и высокой цели, а между тем в последние дни эти манифестации были омрачены появлением насилия, выразившегося в срывании вывесок, битье стекол и т. д. некоторых предприятий и завершившегося разгромом бывшего германского посольства. Ввиду этого считаю себя вынужденным напомнить населению столицы об указанном обязательном постановлении воспретить всякие шествия по улицам города. Обращаюсь ко всем жителям города с просьбой не допускать проявления каких-либо враждебных действий по отношению к иностранным подданным…»
Уже в середине августа в петербургских газетах появилась новая рубрика – «Германские зверства», которую писали тысячи вернувшихся с курортов через Швецию российских подданных.
15 августа российские войска вступили в Восточную Пруссию. В этот же день согласно секретной телеграмме петербургского градоначальника было приказано «немедленно освободить всех задержанных за бесчинство и озорство в отношении здания Германского посольства».
До Москвы волна погромов докатится чуть позже. Дмитрий Рогозин впоследствии напишет в романе «Барон Желток»: «Он неспешно раскрыл плотно забитый бумагами портфель и достал оттуда дело с пометкой: «Спешное. Секретно». Оно касалось обстоятельств тех самых кровавых немецких погромов 26–29 марта 1915 года, в которых ему поручено тщательно и объективно разобраться, «желательно без нагнетания», как того пожелал государь. Полным ходом шла война с Германией и Австро-Венгрией, русская армия несла страшные потери на западных границах Империи, но Москва после беспорядков выглядела так, будто кайзеровская авиация сбросила на нее тысячу зажигательных бомб. Поиски «немецких шпионов» среди фабрикантов из числа эльзасских немцев вывели на улицы Замоскворечья, в Лефортово, на Лубянку, Мясницкую и даже на Красную площадь десятки тысяч погромщиков и мародеров. Волнения охватили даже ближайшее Подмосковье – деревни Свиблово, Ростокино, Всехсвятское. Согласно отчету сенатской комиссии, в ходе погромов пострадало 475 торговых предприятий, 207 квартир и домов, 113 германских и австрийских подданных и 489 русских подданных (с иностранными или похожими на иностранные фамилиями). Ущерб был нанесен многим российским, французским и английским фирмам и магазинам, иностранным консульствам и даже предприятиям, выполнявшим военные заказы».