Слушая, как шипит бритва, Пороша почему-то подумал, что у Шайбы, должно быть, крутой характер.
— Выходить на болото?! — начал Шайба, как только дядя Ваня отвернулся подправить бритву. — С чем выходить? Как выходить? Над этим Бурчак думал?
Пороша не выдержал, воинственно поднялся:
— Сдается, вы тоже должны были над этим подумать.
Шайба вынул ватку из левого уха и, круто повернувшись в кресле, заморгал глазенками:
— Ты откуда такой умный?
Дядя Ваня поспешно отрекомендовал:
— Это Пороша. Знатный птичник и артист местного театра. Перед севом у нас Возного играл, а теперь… читали в афишах? Вот… — Он вынул из шкафчика красивую черную бороду и подал Пороше.
— Знаю, знаю… — промолвил Шайба и заткнул ухо ваткой. Давно, когда он был еще молодым, сделали ему в правом ухе операцию. С тех пор стал агроном носить ватку в правом, а теперь, будучи уже в летах, и в левом ухе.
Закончив бритье, дядя Ваня взялся за пульверизатор.
— Уши просвежим?
— Можно, — согласился Шайба. Он привычным движением вынул сразу обе ватки. Дядя Ваня прыснул в уши одеколоном, протер салфеткой, потом отошел и развел руками, как бы любуясь своей работой.
— А теперь, Максим Минович, можно и свататься.
Шайба поблагодарил и, подав дяде Ване рубль, обратился к Пороше:
— Свататься — нет, а на вашу комедию погляжу. Когда начинаете?
— В девять вечера, — сухо ответил Пороша.
Выбритый, припудренный, Шайба производил впечатление человека добродушного, приветливого. Посмотревшись в зеркало, он вышел. Дядя Ваня поплотнее прикрыл за ним дверь и присел к столу.
— Чувствую, что в атмосфере чем-то пахнет, а чем — не разберу. Бурчак таинственно улыбается. Артем бреется дома, и уже не помню, когда был у меня. Бабы, разумеется, почесывают языки, но я им не очень верю — бабий язык гибкий, как лоза, куда хочешь выгнется. Для меня это не достоверный источник. — Мгновение он молчал, что-то вспоминая. — Ага!.. Разве профессор делал экзамен Филимону Ивановичу?
— Никакого экзамена.
— Вот видишь. А говорят, делал Товкачу экзамен по всем инструкциям, как в школе.
— Выдумка! Профессор колхозом интересовался.
— О! Этим делом он и у нас интересовался. Ну, тогда другое. Просто люди не имеют понятия… — Дядя Вайя поднялся. — А я, видишь, нервничаю. Какой-то большой мастер по парикмахерским из области должен произвести мне экзамен, чтоб дать класс. Теперь без класса никуда не сунешься. Ну, думаю, после Товкача и моя очередь дошла.
— Какой вам класс? — со смешком сказал Пороша.
— Ну, ну, ты не очень, — напустился на него дядя Ваня. — А этот самый санминимум? А всякая другая всячина? А как же! Работаешь возле передовых людей, значит и сам должен быть передовым…