допустим, лис находится под опекой такой-сякой фирмы, или фонда, или
уважаемого господина предпринимателя такого-то.
Егору это так понравилось, что захотелось поучаствовать. Прошелся по
аллеям, выбрал непристроенное животное, то есть, живущее в вольере без
таблички. Медвежонка по кличке Барон. Вернее, подростка медвежьего.
Отправился в дирекцию, заявил о своем намерении. Это для того, чтобы его
медвежонка никто себе не заграбастал. Застолбил, короче. Но тут начались «но».
Дело это происходило то ли в две тысячи втором, то ли в две тысячи
третьем. В то время буржуям, желающим перечислить денежки в какой-нибудь
благотворительный фонд или приют, или больницу, льгот никаких не полагалось,
не то что сейчас. И к тому же тогдашний его партнер по бизнесу жмотом был
жутким. Егор ему даже и заикаться на этот счет не стал.
Поэтому он вступил в сговор со своим главбухом и в одном же лице
кадровиком Ниязовым Ринатом. И тогда кадровик Ниязов Ринат оформил
гражданина Петрова Сидора Кузьмича на должность технического работника,
иными словами – дворника, а тот же Ринат Ниязов, но уже главбух, положил ему
оклад и регулярно, согласно зарплатной ведомости, тот оклад начислял,
выплачивал и черным налом переправлял на провиант, шампуни и чистые
простыни постояльцу вольера под номером 031-52 московского зоопарка.
Теперь эта схема смысл утратила, деньги перечисляются на прокорм
питомцу легально, а суммы списываются по статье «благотворительный взнос», но
для Егора с Ринатом медведь так и остался Сидором Кузьмичом, техническим
работником.
– Вырос, паршивец, огромный стал. Ну да вы увидите, Алина. Шерсть
блестит, сияет просто, а под ней жирок перекатывается. Красавец. Меня узнает, –
добавил он, улыбаясь.
И Алина улыбалась. История про медведя ей понравилась. Если не врет. И
вдруг совершенно неожиданно для себя самой, она призналась:
– Я деньги коплю на остров. Нет, нет, не подумайте, не настоящий, конечно.
Не на океанический. Меня, видите ли, наши утки злят, просто до бешенства иногда
доводят. Знаете, я о чем? Утки, они же перелетные, они же на зиму должны в
теплые страны улетать, а наши московские так разленились, что здесь зимуют.
Смотришь на них зимой, так просто зла не хватает! Возле моего дома большой
пруд, он не весь замерзает, какую-то мерзость сливают в него, наверно. Так вот,
эти дуры аж в двадцатиградусный мороз по полынье болтаются, а выйти нельзя,
собаки сожрут. Есть сволочи, которые своих собак на них натаскивают, а есть и
просто бездомные псы, они вообще в своры сбиваются. А какие утки голодные, а
как им холодно, это же ужас! Лапами красными по снегу в мороз шлепают, еду от