обратилась она непосредственно к начальнику безопасности, – про взлом
рабочего компьютера директора по науке вы, естественно, знаете. Первым об этом
узнали. А вы в курсе, что за день до этого на нашу компьютерную сеть была
предпринята хакерская атака? Вам докладывал наш системный администратор?
«Так точно», – чуть было не сорвалось у Берзина, но он успел пресечь
рефлекс и просто сухо кивнул.
– И что? – продолжала пытать его Алина. – Какие выводы вы из этого
сделали? Какие шаги намерены предпринять дальше? Я почему так дотошно вас
об этом выспрашиваю… Мне кажется, что пора обращаться в компетентные
органы, даже если это внутренне дело корпорации. В конце концов, когда
грабитель приходит в вашу пустую квартиру и делает ее еще более пустой, вы же
не считаете, что это ваше внутреннее дело и все-таки обращаетесь в полицию?
– Алина Леонидовна, – одернула ее Киреева, – ребятам и так несладко.
Прекращайте их мучить.
– Вместо того, чтобы их оберегать и жалеть, Надежда Михайловна, лучше
бы придумали что-нибудь, – раздраженно произнесла она тем тоном, который
Киреева никогда не любила.
– Я?.. – поразилась оскорбленная Киреева.
– Ну вы же видите, у них ничего не выходит.
Киреева откинулась вальяжно на спинку кресла, выпустила красиво струйку
дыма из ярко накрашенных губ. Немного помолчала и произнесла:
– Надо объявить работникам участков, что пропавший прибор очень скоро
даст о себе знать. Он запищит. Он громко запищит уже до конца рабочего дня.
Шведов выкатил глаза и сделал вид, что закашлялся дымом, Берзин
сконфуженно смотрел в сторону.
Не обращая внимание на гримасы Шведова и неловкое покашливание
Берзина, Алина одобрительно покивала и добавила, обращаясь к Киреевой и
только к Киреевой:
– Но следует обязательно довести до персонала, что департамент по
безопасности не подозревает злой умысел, а подозревает халатность. Прибор
сунули за плинтус и забыли.
Тут Шведов начал откровенно ржать. Берзин бы тоже поржал, но ему
мешала его лояльность. Он не мог ржать над Надеждой Михайловной.
Однако в какой-то момент шведовского ржания Берзин вдруг замер,
выпрямив спину, и взгляд его сделался каким-то отрешенно-огорошенным. Потом
он влепил хохочущему Анатолию по плечу и рявкнул:
– Толян, гениально!
Толян от удара покачнулся и хохотать прекратил. Он с недоумением
посмотрел на Петраса, соображая, почему эта женская идиотская самоуверенная
трескотня вдруг тому показалась гениальной.
Киреева продолжала с тем же лениво-самодовольным видом тянуть
сигарету, Трофимова вертела в руках мобильник, видимо, ожидая от кого-то
звонка.