9. СООБРАЖЕНИЯ АНТРАЦИТОВОГО КОРОЛЯ
Пятая эвеню, средоточие вилл и дворцов магнатов Уоллстрита, окутана тишиной и покоем. Владельцы дворцов досыпают самые ценные часы. Осторожно подъезжают к воротам зеленщики и булочники. Осторожно звонят у тяжелых чугунных калиток почтальоны. Даже полисмэны, никогда и нигде не стесняющиеся своей мастодонтальности, стараются ступать как можно мягче на отполированный до блеска асфальт тротуаров. Магнаты спят. Ничто не может и не должно портить им последние, самые дорогие часы утреннего сна.
Спит и роскошный дворец Хармона — короля антрацита. Не спит только его владелец — сухой сморщенный старичок Натан Хармон. Сидя в смятой пижаме на краю постели, он яростно потрясает маленьким кулачком перед телефонной трубкой и, брызжа слюной, хрипло кричит на своего невидимого собеседника. От злобы и напряжения на желтых висках короля вздулись синие извивы склеротических вен.
— Я говорю вам, что это глупость, какую могли допустить только вы… А, что? Чепуха… вы, что же, воображаете, что я заплатил за этого дурацкого «Наутилуса» только ради того, чтобы какой — то Билькинс, по-видимому, такой же осел, как вы, мог совершить увеселительную прогулку к чертям на кулички?.. Взять с собой эту лису Зуля!.. Нет, это мне нравится… А, что?.. Помолчите, пожалуйста, когда я говорю… Да что вы, сегодня родились, что ли, и не знаете, что Зуль — это Петрушка, за которого дергают английские и голландские углепромышленники, если только не британский генеральный штаб… Я уже сказал вам, что вы осел, и потрудитесь не заставлять меня повторять вам это несколько раз… Да, да, да — осел, осел…
Король залился тонким старческим кашлем и со злостью швырнул трубку на аппарат. Кашлял он долго, заливисто, отплевываясь и вытирая кулачком катящиеся из выцветших серых глазок скупые слезы. Потом он схватил трубку и повернул вертушку автомата.
— Почему вы бросаете трубку, когда я еще нe кончил с вами говорить… А, что?.. Какое мне дело до того, что вы думали, вы бы лучше думали тогда, когда снаряжали этого Билькинса, не послав с ним ни одного инженера… Я всегда должен думать за вас, всегда сам, всюду сам… А, что?.. Я говорю, что нужно немедленно послать вдогонку самолет с нашими геологами… А, что?.. Не говорите глупостей, раз я говорю, что нужно послать, значит это возможно… Государственный департамент? То есть как же это он может возражать? Какое мне дело до его соображений о принадлежности полярных секторов… Переговорите с государственным департаментом от моего имени… Государственные соображения? Вы должны же, наконец, понять, что государственные соображения там, где дело касается угля— мои соображения… Ну, ладно, мне надоело… Сегодня вечером вы мне доложите о том, что экспедиция вылетела… Зуль? Пусть они делают с ним теперь, что хотят — топят, едят живьем, мне нет до этого никакого дела — он не должен попасть на эту землю, и все. А как это сделать, пусть думает Билькинс…