— Ты знаешь, Вася, мне сегодня ни-че-го не снилось. Как мертвая.
Скидан посапывал.
— А вообще мне здесь часто снятся сны. Знаешь, какие?
Скидан спал.
— Самые разные. Просто удивительно. ТАМ я не видела снов. Заботой засыпала, заботой просыпалась. И во сне — забота.
Вот понимаешь, не какая-то определенная забота, а забота ВООБЩЕ. И людей тамошних вспоминаю — у всех забота на лице. А здесь — ты обратил, какие лица?
Скидан спал.
— Ты знаешь, ТАМ я эту заботу не замечала, только теперь и вспоминается, в сравнении, потому что здесь лица другие.
Она ушла в ванную и появилась с мокрым лицом, но вытираться не стала.
— Смотри: если умываться холодной водой и не вытираться, то никаких кремов не надо. Насчет этого ТАМ были идеальные условия…
Скидан спал, приоткрыв рот и уронив руку на пол.
— Так вот, о лицах. Я бы не сказала, что они Тут вообще беззаботные, но… Работа ума не та, понимаешь? ТАМ была забота — что найти, чего не упустить, а ТУТ — мысль… Нет, не формулируется. Ты сам не обращал внимания?
Скидан всхрапнул и повернулся набок.
— Да, ты ведь в основном на Острове был, там другое, наверно. Но ты присмотрись… А вот сны у меня тут просто удивительные… Я их записываю. Только зря стараюсь. Все равно художественные книжки здесь не издают. А получилась бы настоящая художественная книга. С разными главами. Про ту нашу жизнь. Только фантастическая… И тот разведчик мне снился, которого Кешка поймал. Он за мной гонялся с ножом и требовал, чтобы выдала тебя. А я не выдала, слышишь?
Скидан сел на постели.
— С каким ножом!? Нарисуй.
— А-а, испугался, аж проснулся! Я все придумала.
— Врешь! Нарисуй-ка нож!
— Ишь, даже в рифму заговорил…
Налетела, повалила, потискала, вскочила, схватила бумагу и стило, стала быстро рисовать. Скидан поднялся, заглянул через плечо — она рисовала человеческую фигуру. Он отправился в ванную — умыться и подравнять бороду. А когда вернулся, на бумаге был очень похожий портрет ТОГО САМОГО Краснова, которого Скидан видел только вчера. В той самой одежде и с тем самым ножом.
— Вась, а зачем тебе про нож?
— Ты здорово рисуешь. Я и не знал.
— Вась, я очень талантливая, — она серьезно улыбнулась. — У нас будут дети, умные и красивые, как я. И мужественные, как ты… Скажи про нож.
— Что сказать?
— Не хочешь… Ну, как хочешь. Одевайся, нам пора.
Она обиделась. Он не хотел, чтоб это было. И сказал первое, что пришло:
— Я еще сам не понял. Подумаю, после митинга скажу. Ладно?
Обнял сзади. Она прижалась к нему спиной, откинула голову на плечо, прошептала:
— Я — тебя — люблю. Можешь ничего не говорить, — И вдруг, страшным шепотом: — Я во сне про тебя все сама увижу!