— Повязка на лице и перчатки, — объяснила леди ле Гион. — Однако и в них я себя едва сдерживаю. О, совсем забыла о приличиях. Присаживайтесь же, прошу вас. Подвиньте ту малышку.
Лобсанг и Сьюзен переглянулись. Леди ле Гион заметила это.
— Я сказала что-то не то?
— Мы не относимся к людям как к мебели, — ответила Сьюзен.
— Но они же об этом никогда не узнают, — удивилась ее светлость.
— Зато мы узнаем, — пояснил Лобсанг. — В этом все дело.
— А, понятно. Мне еще столькому предстоит научиться. Боюсь, в понятии «быть человеком» слишком много нюансов. Значит, ты, молодой человек, сможешь остановить часы?
— Пока не знаю как, — ответил Лобсанг. — Но мне… мне кажется, я должен это знать. Во всяком случае, я попробую.
— А часовщик должен знать? Он здесь.
— Где? — рявкнула Сьюзен.
— Чуть дальше по коридору, — сказала леди ле Гион.
— Ты принесла его сюда?
— Он едва передвигал ноги. Серьезно пострадал в драке.
— Что? — насторожился Лобсанг. — Как он мог вообще передвигать ноги? Мы находимся вне времени!
Сьюзен собралась с духом.
— Он носит свое время с собой. Как и ты. Он твой брат.
И это было ложью. Но он еще не был готов к правде. Он и ко лжи-то не был готов, судя по выражению лица.
* * *
— Близнецы, — сказала госпожа Ягг. Она взяла свой бокалу посмотрела на него и поставила на стол. — Родился не один ребенок, а близнецы. Мальчишки. Но…
Она посмотрела на Сьюзен взглядом, похожим на термическое копье.
— Ты думаешь: «Ну вот сидит передо мной какая-то карга, сплетница-повитуха», — сказала она. — Думаешь: «Ну что она может знать?»
Сьюзен из вежливости решила не лгать.
— Часть меня так и подумала, — призналась она.
— Отличный ответ! Часть нас может думать что угодно, — хмыкнула госпожа Ягг. — Часть меня, например, думает: «Почему эта надменная соплячка разговаривает со мной как с пятилетней девчонкой?» Но большая часть меня думает: «У нее и без меня куча проблем и повидала она многое из того, что человеку видеть вообще не положено». Напоминаю, часть меня, а значит, и я. Видеть то, что человеку видеть не положено… именно это и делает нас людьми. В общем, девонька… если у тебя есть мозги, то часть тебя думает: «Передо мной сидит ведьма, видевшая моего деда много раз, когда сидела у ложа больного и когда оно вдруг превращалось в смертное ложе. В общем если она готова плюнуть ему в глаза, когда настанет ее время, то я позволю ей сейчас высказаться». Ясненько? И пусть все наши части остаются при нас, — она вдруг подмигнула Сьюзен, — как однажды сказал его святейшество артистке.
— Совершенно с тобой согласна, — кивнула Сьюзен. — Абсолютно.