Я в ответ: "Рассуждай о смысле этой картины и истолкуй с ней в соответствии надпись".
На это Кратисфен: "Эрот наг, вооружен, с факелом и колчаном, крылат. Оружием опасен мужам одним, женам - факелом своим, стрелами - зверям злым, птицам лесным - крыльями, наготой - морским тварям и самому морю. День и ночь, как видишь, покорны Эроту; это ведь те жены, глядя на которых ты дивишься".
Я воскликнул: "Да не познать мне его!".38
Приходит Сосфен; мы опять возлежим за пиром. И вновь Исмина прислуживает, и вновь вперяет в меня взоры, и, ставши напротив и слегка склонив голову, украдкой меня приветствует и, приложив палец к губам велит молчать.
Я оборачиваюсь к Кратисфену: "Видишь? Что это значит?". А он мне: "Молчи", - говорит.
Девушка приблизилась и, смешивая вино "Приветствую тебя, соименный мне вестник!" - прошептала. Затем, смешивая вино для Кратисфена, говорит, если можно так назвать ее шепот: "Благодарю тебя".
Вновь на столе яства, но не простые плоды земли и не дары моря, какие вкушает житель полей или морского берега, но то, что создала рука и искусство поваров, необычайные, как земнородные рыбы и как морские павлины. Столь изысканно богато угощенье, столь блистательно, столь сладостно, что тешит и взор, и вкус. Мы опять взялись за кубки - ведь обильные кушанья соответственно требуют и питья - и опять девушка смешивает для меня вино, первой отпивает из чаши и, подавая ее, опять шепчет: "Как по воле судьбы имя, так по любви я разделяю с тобой этот напиток". Вдосталь насладившись и разнообразными яствами, и всевозможными приправами, и вином, и различным печеньем, мы заканчиваем пир.
Сосфен говорит: "Благо ночи покорствовать черной.39Воздадим ночи положенное".
И "Привет тебе!" - сказав мне, удаляется вместе с Панфией. А Исмина делает вид, что ушибла ногу, и немного отстает от отца своего Сосфена и матери Панфии, "Привет тебе" сказав и "Послушайся моего отца", удаляется и она.
Мы же с Кратисфеном улеглись, стали беседовать о пиршестве и об Исмине: как она кивает мне, скрывая кивок, как прикладывает палец к губам, велит молчать, как, протягивая мне кубок, "Приветствую тебя, соименный мне вестник! - прошептала, как, смешивая для меня вино, отпила первая, как при втором кубке снова сказала: - И напиток этот я по любви разделяю с тобой, как имя по воле судьбы!". Наконец, вспомнили хитрую уловку Исмины и "Послушайся моего отца".
Кратисфен сказал: "Эрот воспламенил к тебе деву, Эрот завладел ею безраздельно: все это говорит о душе, охваченной страстью, и о языке, пылающем от любви. До каких пор Эрот будет винить тебя за бегство из его стана? Куда ты скроешься от него?40На небеса? Но он крылат и настигнет тебя. Скинув хитон, в море? Он опередит тебя и тут. Может быть, на земле? Он поразит тебя стрелой. Ты видел Эрота? Видел факел, стрелы, наготу, крылья? Неужели ты один не подвластен любви? Один единственный?". А я ему в ответ: "Позволь мне, друг, оставаться целомудренным.