— Почему же вы раньше не сказали нам о том, что вы отрезали пуговицу от куртки и сделали разрез на подошве? — проворчал инспектор.
— А вы меня об этом не спрашивали, — парировал сердито Марко. — Никто меня не спросил. Нино, дай мне еще выпить! Эти глупые вопросы уже встали мне поперек горла!
— Нет, — отрезал брат.
Что-то в его голосе заставило Марко стушеваться. Он заморгал в смущении и решил обратить все в шутку.
— Вам следует знать, что Нино — не любитель острых ощущений. Он во всем знает меру. Так, чуть-чуть иногда, и не больше. Такой уж у меня брат. Никто и никогда нс видел его пьяным. Чересчур хитер. А, Нино?
— Думаю, — сказал Импортуна инспектору, — что мой брат ответил на ваши вопросы. Вы задали их достаточно.
— Я почти закончил, мистер Импортуна.
— Я не хотел бы препятствовать вашей работе, но если вы будете продолжать в том же духе, мне придется пригласить нашего адвоката. Мне следовало бы, собственно, сделать это с самого начала. Вы видите, в каком состоянии Марко, инспектор. Для всех нас это был тяжелый день…
— Что? — вскричал Марко. — В каком это я состоянии?
Он, пошатываясь, встал и начал боксировать, размахивая костлявыми руками.
— Попробуйте только сказать, что я пьяница! Я выдержу любой тест на трезвость.
Импортуна сделал знак, и Питер Эннис снова подскочил, чтобы помочь ему обуздать расходившегося брата. Пока они успокаивали его и насильно усаживали в кресло, Квины воспользовались случаем и посовещались.
— Если Марко отрезал пуговицу, — негромко сказал инспектор сыну, — и сам случайно сделал разрез на подошве, то наша теория о том, что из него пытаются сделать козла отпущения, рушится, как карточный домик. Пуговица случайно выпала через дырку в кармане, а отпечаток ноги на пепле — законная косвенная улика. Учитывая сделанные признания, можно предположить, что Марко действительно был в библиотеке.
— Позволь мне и после всех этих несуразиц, которые здесь на нас обрушили, сомневаться в этом.
Эллери оставил в покое свой нос и принялся теребить подбородок.
— Посмотри-ка, отец, в этом деле сплошные противоречия. Давай проясним хотя бы некоторые. Ты возьмешь Марко в оборот или я?
— Лучше я. Имцортуне взбрело в голову угрожать нам своей мощью. Выставить отсюда меня ему будет сложнее… Вы, похоже, несколько вышли из себя, мистер Импортунато? Не думаю, что в данный момент вы можете себе это позволить. Дела для вас складываются неважно.
Марко вздрогнул. Его и без того бледная кожа приобрела какой-то зеленоватый оттенок.
— Не позволяй себя заводить, Марко, — решил успокоить его брат. — Что вы имеете в виду, мистер Квин?