Две прохладные руки сзади закрыли ему глаза.
Эннис попытался их отвести.
— Вирджиния, я не слышал, как ты подошла. Он, наверное, еще здесь…
— Он уже уехал, милый, — ответила миссис Импортуна. — Горизонт чист. Я убедилась.
Она обошла кресло, села к нему на колени и обвила обнаженными руками его шею.
— Милая, а если Эдитта или Крамп…
— Я отослала Эдитту с поручением. Час как минимум ее не будет. А Крамп с миссис Лонгвелл в кладовой. Чистят столовое серебро к сегодняшнему вечеру.
— Может, сегодня ваша вечеринка еще и не состоится. Он поручил мне передать, что позвонит тебе позже. Он намерен скупить половину Румынии и в связи с этим, возможно, задержится. Ты уверена, что…
— Ну не будь таким трусишкой, — шепнула она ему на ухо. Никто не застанет нас за чем-то недостойным. А? Как ты думаешь?
Они обнялись как всегда страстно, прямо в кресле ее супруга.
— Знаешь что, Питер, — промурлыкала Вирджиния через какое-то время.
— Что, Вирджиния?
— Не могли бы мы заняться любовью прямо здесь?
— Здесь? Где здесь?
— На столе у Нино. Он так гордится им. Только потому, что он принадлежал Медичи. Держу пари, этот стол видывал сцены и почище!
Она, смеясь, покусывала его за ухо.
— Как ты думаешь, милый?
— Предложение просто фантастическое. Но дай мне минутку передохнуть, малыш. Я еще не вполне пришел в себя.
— О! — она выпрямилась и поглядела на него. — Что-то случилось?
— Перед тем как уйти, он чуть было не оторвал мне голову. И тебе ни за что не догадаться, по какой причине.
— Наверное, ты отказался поцеловать его папскую туфлю. Или отравленное кольцо.
— Я не шучу! Как-то уже давно он строжайше запретил мне трогать книги, которые стоят вон там, на полке. Даже прикасаться к ним. Черт, я совсем забыл об этом. Все это звучало как-то слишком несерьезно. Ну совершенно ничего особенного в них нет. Книги как книги. Вчера я зачем-то пришел сюда — Нино не было — и заметил, что некоторые из них перевернуты. Стоят вверх ногами, понимаешь? Ну, ты же знаешь, как я люблю порядок во всем. Я, не раздумывая, перевернул их в правильное положение. И даже не вспомнил при этом, что он запретил мне прикасаться к ним.
— И он заметил?
— Заметил ли он? Ха! Да он чуть ли не до потолка взвился! Можно было подумать, что я совершил государственное преступление. Он снова перевернул их и пригрозил спустить с меня шкуру, если я ослушаюсь еще раз. Я еле удержался, чтобы не заехать ему по физиономии. Вирджиния, мне с каждым днем все трудней выносить его. Я не знаю, сколько еще мне придется пресмыкаться перед ним, чтобы иметь возможность время от времени ловить твои взгляды.