— И рыбки вкусной купите! — успела на прощание бросить в трубку Кира.
Вот и славно. Беляши — это хлопоты. Пиво — это приятная амнезия. А дядя Паша — гарантированно хорошая компания. У мыслей о бессердечных зеленоглазых архитекторах нет никаких шансов.
* * *
— Ты смотри-ка, — дядя Паша отправил в рот последний кусок беляша и вытер усы. — И вправду как у матери.
— Стараемся, — Кира отхлебнула пива. Господи, хорошо-то как. — Внучки как?
— Растут, — Павел Трофимович потянулся к холодильнику. — Иногда меня обличают высоким доверием и дают понянчить на пару часов. Ритка горластая — вся в Маринку.
— Это хорошо, — кивнула Кира. Марина, единственная дочка дяди Паши, обладала тяжелым, если не сказать — стервозным характером. Видимо, как и ее мать, с которой Павел Трофимович развелся лет пятнадцать назад. И потрепала отцу немало нервов, не давая толком общаться с внучками. А как начались проблемы с собственным мужем — так папа сразу стал хорош. На проблемы Марины Кире было до одного места, но она искренне радовалась, что дяде Паше теперь не чинили препятствий в общении с внучками.
— Ты сама-то когда мать внуками порадуешь?
Вроде бы вопрос не стал неожиданностью, но Кира чуть не поперхнулась пивом.
— Нет, ну как я могу вперед матери замуж выходить, — Кира попробовала отшутиться. — Вы сами-то когда Раисе Андреевне предложение сделаете, ась? Несолидно в вашем возрастеподдерживать такой легкомысленный формат отношений.
— Формат отношений! — фыркнул в усы дядя Паша. — Каких только слов не придумают. А ты что, думаешь… — тут он подпер щеку ладонью, — я не звал ее? Да уж сколько раз. Я, конечно, понимаю — у меня квартира однокомнатная, да и до службы Раисе далековато добираться от меня. Но ведь я же на машине всегда, возил бы ее на работу. И вправду лучше было бы нам вдвоем… Да и у тебя бы может, если б одна жила, без матери, тоже все как-то и наладилось. Так нет ведь…
— Чего — нет?
— Не хочет Раиса тебя одну оставлять, — Павел Трофимович помолчал немного и добавил негромко. — Боится. За тебя боится, Кирюха.
Кира почувствовала, как заалели кончики ушей. Дядя Паша знал. Господи, сколько ей еще расхлебывать собственную глупость? Столько лет прошло, а мама все еще боится за нее. Хотя Кира уже давно не та ушедшая в неконтролируемый занос сопливая малолетка с дырой в сердце и съехавшей набок крышей. А мама все забыть никак не может. Боже, ну как же стыдно!
— Мать твоя говорила, что у тебя парень появился толковый, — дядя Паша подлил ей пива. Видно было, что ему тоже неловко за свои слова. — Художник, что ли. Максим.