Можно ли было вообще найти способ долговременного мирного сосуществования народов Центральной и Восточной Европы в рамках единого государства? Или же такая задача была заведомо невыполнимой, а значит — габсбургская империя была обречена с того момента, когда ее народы встали на путь национализма? Ответить на этот вопрос мы попробуем позднее. В конце же 40-х гг. Габсбургам было не до стратегических решений: Австрийская империя вступила в полосу потрясений, подобных которым она не знала со времен Ваграма и Шёнбруннского мира. Речь шла о выживании монархии и династии, и для этого, как полагали обитатели Хофбурга, все средства были хороши.
VI. Разрывы и примирения (1848—1867)
НА ГРАНИ ГИБЕЛИ
«Я подчиняюсь силе, высшей, чем даже воля государя», - произнес 75-летний канцлер Меттерних, подавая в отставку 13 марта 1848 г. Вероятно, человек, руководивший внешней и отчасти внутренней политикой Австрии на протяжении почти 40 лет, имел в виду фатальную, предопределенную загадочной волей Господней неизбежность революционных событий. Канцлер так долго старался предотвратить их, но они все-таки начались через пару недель после того, как из Парижа, этого гнезда революций, пришла весть о свержении короля Луи Филиппа и провозглашении Второй республики.
Уже 3 марта громогласный Лайош Кошут выступил перед депутатами венгерского сейма в Пресбурге (Братиславе) и предложил проект конституции, с просьбой о признании которой, скорее напоминавшей требование, сейм обратился к императору Фердинанду. Несколько дней спустя петицию о необходимости законодательного закрепления гражданских свобод послали в Вену и представители сословий Богемии — как чехи, так и немцы. Наконец, 11 марта начались волнения в самой столице, которые достигли пика два дня спустя.
Толпа возбужденных студентов и горожан окружила здание, где заседало земельное собрание Нижней Австрии. Один из ораторов огласил присланные из Венгрии тезисы речи Кошута, которые толпа встретила восторженно. Правительство выслало против митингующих войска, которые открыли огонь — после того, как кто-то бросил камень в эрцгерцога Альбрехта, назначенного командовать венским гарнизоном. Несколько человек было убито. Толпа разбежалась, но ее место заняли многочисленные депутации, направлявшиеся в Хофбург, чтобы подать петиции императору. Главным требованием была отставка Меттерниха, ставшего в глазах революционеров символом ненавистного старого порядка.
Бессилие и беспомощность высшей власти проявились в этот день в полной мере. Час за часом члены императорской семьи и высшие сановники обсуждали ситуацию, но не могли прийти к какому-либо решению. Меттерних тянул время, произносил бесконечные речи, чем вывел из себя своего старого недруга Коловрата. «25 лет заседаю с князем Меттернихом в одном совете, и все это время он говорит и говорит, но так и не удосужился сказать хоть что-то конкретное!» — воскликнул тот. Загнанный в угол, канцлер наконец заявил: он уйдет, но лишь в том случае, если получит прямой приказ императора и его семьи. Около 9 часов вечера Фердинанд I, с испугом