* * *
Во-первых, Габсбургам пришлось на протяжении очень долгого времени — с начала XVI столетия вплоть до окончания Первой мировой войны — управлять конгломератом земель, населенных народами, принадлежащими к разным языковым группам — германской, романской, славянской, финно-угорской —-
и обладающими во многом несхожими культурами. Конечно, подобное разнообразие существовало, например, и в царской России, не говоря уже о британской и французской колониальных империях. Однако во владениях Габсбургов, в отличие от империй колониальных, никогда не было метрополии, и в отличие от империй континентальных, в частности России, — даже преобладающего, государствообразующего этноса. Воплощением метрополии, единственным центром власти здесь являлась именно династия, и преданность ей на протяжении многих столетий буквально заменяла подданным Габсбургов национальную принадлежность. Быть австрийцем при Габсбургах означало быть своеобразным центральноевропейским космополитом. Габсбургским императорам служили выдающиеся государственные деятели и полководцы, представлявшие самые разные народы. Можно назвать хотя бы немцев Тилли, Шварценберга и Меттерниха, чехов Валленштейна, Кауница и Радецкого, итальянцев Гаттинару и Евгения Савойского, хорватов Елачича и Бороевича, венгров Тису и Андраши, поляков Седльницкого и Голуховского и многих других.
Сами Габсбурги никогда не забывали о своем германском происхождении; известна фраза императора Франца Иосифа: «Я — немецкий князь». Но большинство из них было чуждо политике германизации, стремлению привести своих подданных к общему немецкому знаменателю. (Исключение составляют отдельные исторические эпизоды — например, усиленная германизация и католизация чешских земель после поражения местных протестантов в 1620 г. в битве у Белой Горы). Даже «просвещенный деспот» Иосиф II, самый рьяный германизатор из всех габсбургских монархов, рассматривал немецкий язык в качестве средства укрепления государственного единства, но не подчинения остальных народов империи германскому меньшинству. Однако объективно германизаторские усилия короны противоречили начавшемуся в конце XVIII века подъему национального самосознания славянских, итальянских, венгерских «австрийцев», а потому эти усилия не только не увенчались успехом, но и привели к обострению межнациональных противоречий в империи, в конечном же итоге — к ее краху. Тем не менее сам факт многовекового правления одной династии в столь разнообразных по национальному составу землях (не говоря уже о социальных, экономических, даже климатических различиях между разными регионами империи) уникален.